— Выясняем, — отрезал Свидерко. Хотя он сам и не был виноват в том, что тело не сразу нашли, но критику коллег воспринимал на свой адрес и страшно переживал и злился.

— А по какой причине он здесь в доме оказался, тоже выясняете? — продолжал Никита. — К кому-то ведь он сюда приехал? Или, может, сам здесь квартиру снимал? Здесь ведь наверняка кто-то сдает.

— Выясняем и это. — Свидерко хмурился. — Ты, Никита, давай вот что, коней-то не гони. И не командуй мной. Только начали ведь работать.

— Да я не тороплюсь, — усмехнулся Колосов. — Однако уж полдень на дворе. На вещи-то его мне можно взглянуть?

— Пожалуйста, вот, — эксперт протянул ему пакет.

Никита просматривал предметы один за другим: кожаное мужское портмоне, деньги и паспорт. И даже медицинский полис. А ведь Бортников заявлял, что у него все документы похищены.

— Он вчера на допросе как показывал: все похищено или только права и документы на машину? — уточнил он у Сладкова.

— Права и документы на машину. Насчет паспорта не сказал ничего. Но при себе вчера паспорта у него не было.

— А как же он деньги в банк сдавать собирался? Или там удостоверения личности не требуется?

— У него было удостоверение сотрудника авиафирмы с его фотографией.

— В банке этого недостаточно. Так, значит, не показал он тебе вчера свой паспорт.

Колосов отложил портмоне, взял ключи — увесистая связка. Кроме ключей, было еще несколько разных брелоков: брелок автосигнализации, мельхиоровая бляшка с зодиакальным знаком Козерога и медальон из какого-то черного камня в форме сердца.

— Он по паспорту в каком месяце родился? — спросил Колосов.

— В январе, — ответил Сладков.

Козерог стан понятен — талисман удачи, а вот черное сердце…

— Это агат? — спросил эксперта Колосов.

Тот пожал плечами:

— Возможно, но может быть и темный сердолик, и гагат, я не разбираюсь в минералах.

Никита взвесил ключи — надо разбираться, какие тут ключи от его, бортниковского, дома, какие от кабинета в офисе, а какие, быть может, и от…

— От кейса с большими деньгами случайно ключика золотого нет? — спросил Свидерко. — Махонький такой.

— Махонького нет. Здесь и Магнитки от домофона нет. — Никита разглядывал ключи. — А тут внизу домофон в подъезде. Значит, либо кто-то ему открыл, впустил, либо он сам здешний код знал.

— Код одни только жильцы знают, — сказал Сладков.

— Не только жильцы, и работники ЖЭКа, и почтальон. Кстати, почтальон-то есть тут? А то, я гляжу, в Москве совсем почти их не стало. Одни распространители рекламных листовок. Кстати, они тоже кодом от домофона всегда пользуются.

— Да они просто звонят в первую попавшуюся квартиру и просят им открыть, — возразил Свидерко. — И Бортников тоже так мог сделать.

— Это в пять-то утра в субботу? — возразил Сладков.

— А мы конкретно ничего пока не знаем — во сколько он сюда приехал, когда. Кстати, — Никита обернулся к коллеге, — вы его с допроса во сколько отпустили?

— Ну, где-то около семи. А потом нам как раз сводку из ГИБДД принесли, ну, я тебе говорил насчет пробки у Шереметьева, Бортников уже уехал. А потом ты позвонил.

— А как же он без документов, без денег, без машины до своего Менделеева бы добрался?

Сладкое пожал плечами.

— Ты что, даже не поинтересовался у него? — спросил Колосов. — Подбросить до Речного вокзала не предложил — потерпевший все-таки.

— Слушай, у меня работы еще было выше крыши. Мы ведь разбой подозревали сначала всерьез… Он не жаловался особо, ничего у нас не просил. Написал заявление, ответил на вопросы, по виду испуган был сильно, переживал. От меня начальству своему в компанию звонил.

— А потом улимонил от вас, — хмыкнул Свидерко. — В семь вечера улимонил с Никитского, а в девять утра уже на Ленинградском всплыл в чужой квартире с черепушкой проломленной.

— У вас что, к нам претензии какие-то? — Сладкое сразу перешел на жесткий официальный тон. — Мне за руку, что ли, надо было водить этого хмыря?

Колосов посмотрел на убитого. Мертвое лицо было совершенно бесстрастно. Бортникову было уже все равно, как его называли. В чертах этой застывшей, бледной посмертной маски не было ни страха, ни боли, ни удивления, ни страданий. Лицо было спокойным, тихим. Никита подумал: возможно, смертельным оказался самый первый удар, нанесенный там, на площадке. И Бортников умер сразу.

Среди прочих его личных вещей были только расческа, зажигалка, пачка сигарет, дисконтная карта продуктового супермаркета и деньги — две купюры по пятьсот рублей и мелочь.

— Негусто, — Свидерко через плечо Колосова заглянул в портмоне. — Не взял убийца заначку, не снизошел. Не та сумма. Может, мобильник взял? Телефона-то у потерпевшего нет.

— Может, он им вообще не пользовался, — сказал Колосов.

— Ну да, сейчас. Охранник аэропорта, у него по инструкции и телефон, и пейджер, и рация быть должны.

— А может, на этот раз он телефон не взял намеренно. А может, мобильник в «Волге» остался. Вы машину еще не вскрывали?

— Нет, я пока лишь наружный осмотр сделал, — отозвался Сладков.

— Ну, тогда предлагаю спуститься во двор и вместе с понятыми вскрыть машину. — Свидерко позвенел ключами. — А вот и ключики от нее, родимой. Целехоньки.

Спустились на лифте. Никита слышал, как гудит от голосов весь подъезд. Жильцы по-прежнему по квартирам не расходились. Во дворе же было тихо. Кроме патрульных — никого.

«Волгу» открыли. Сразу тревожно, визгливо завыла сирена сигнализации. Пока Свидерко вместе с экспертом-криминалистом ее отключали, Колосов и Сладков открыли багажник. Еще теплилась слабая надежда: а вдруг там кейс с большими деньгами лежит себе, их дожидается? Но в багажнике, кроме запаски, домкрата, пустых канистр и тряпок, ничего не было.

— На «Волге» этой только Бортников ездил? — спросил Колосов Сладкова.

— Он мне говорил, что нет. Что у них несколько машин для службы охраны. В тот день он взял эту «Волгу», потому что она была свободной.

— А водитель там на фирме за ней какой-нибудь закреплен?

— Выясняем, — Сладков ограничился любимым словечком Свидерко. — Я как раз в понедельник с представителями авиакомпании должен встретиться. Вот теперь не знаю…

— Ну, чего уж тут, встретимся, потолкуем, — сказал Никита. — Все только начинается. А машину-то он, по всему, сам сюда пригнал, сам и поставил, сам и закрыл.

Это уж как пить дать. Надо жильцов опросить — может, кто раньше тут видел эту «Волгу»? Может быть, кто-то и водителя вспомнит. Ну-ка, а тут у него что? — Колосов обошел «Волгу», заглянул в салон и открыл «бардачок» — пусто, хоть шаром покати. Сразу видно — машина служебная.