В первый же день авианалетами был выведен из строя пункт управления 9-й армии, через который проходили и основные линии связи 57-й армий. Фронт 9-й армии был прорван. Штаб Южного фронта узнал о начавшемся наступлении противника лишь во второй половине дня, когда прорыв уже осуществился, а штаб Юго-Западного направления – только к исходу дня. 17 мая на фронте 6-й советской армии были введены в прорыв два танковых корпуса, которые продвинулись вперед на 15 км. Была перерезана железная дорога Харьков – Красноград. Однако из– за недостатка боеприпасов кавалерийский корпус не смог овладеть Красноградом. 18 мая группа Клейста, развивая наступление, заняла южную часть Изюма и уничтожила 12-ю танковую бригаду. Повернув от Изюма на запад, противник отрезал от переправ части 5-го кавкорпуса и двух стрелковых дивизий. Советскую авиацию пришлось срочно перебазировать с аэродромов в Изюме и Петровской, находившихся под угрозой захвата, так что она не могла поддержать свои войска. 18 мая заместитель начальника Генштаба Василевский предложил остановить наступление на Харьков и бросить основные силы ударных группировок для ликвидации прорыва на юге, но Тимошенко убедил Сталина, что угроза со стороны краматорской группировки преувеличена. В этот день 6-й кавкорпус полностью окружил Красноград. Лишь во второй половине 19 мая Тимошенко принял решение приостановить наступление 6-й армии, закрепиться на достигнутых рубежах и совместным ударом 6-й, 57-й и 9-й армий разгромить армейскую группу Клейста. Одновременно 38-я армия должна была разгромить чугуевскую группировку немцев. Однако организация контрудара затянулась. А 22 мая две танковые дивизии 6-й немецкой армии форсировали Северский Донец и двинулись навстречу группе Клейста. В этот день советские войска на барвенковском выступе были окружены. В «котле» оказались 20 стрелковых, семь кавалерийских дивизий и 14 танковых бригад. Из окружения несколькими группами удалось вырваться лишь 22 тыс. человек. К 30 мая основные силы 6-й, 9-й, 57-й армий и оперативной группы генерала Леонида Бобкина были уничтожены. В плен попали 239 тыс. бойцов и командиров. Было потеряно 2 026 орудий, 1 249 танков и 540 самолетов. В окружении погибли генералы Костенко, Бобкин, Городнянский и Подлас. 1-я танковая, 6-я и 17-я немецкие армии во 2-й и 3-й декаде мая потеряли 5 048 человек убитыми, 22 127 ранеными и 2 269 пропавшими без вести. Успех германских войск был обеспечен благодаря их преимуществу в маневренности и средствах управления, лучшего взаимодействия родов войск, благодаря лучшей боевой подготовке войск.

Вот как описывал впечатления от советского наступления под Харьковом неизвестный нам командир батальона немецкой 294 пехотной дивизии, оборонявшей Песчаное. 1 мая 1942 года он записал в дневнике: «Сегодняшний перебежчик принес сведения, что русские хотят наступать 15 мая. Ну, до этого времени мы будем готовы. Пусть тогда приходят». Из этой записи можно сделать вывод, что наступление Юго-Западного фронта не было неожиданностью для германского командования.

5 мая появились новые перебежчики, что тоже было отмечено в дневнике неизвестного нам капитана вермахта: «…Сегодня у нас было целых 10 перебежчиков. Из них восемь азиатов и двое русских. Последние принадлежали к инженерной разведке, которая имела задачу выяснить условия перехода Бабки танками. В Молодовой уже построены штурмовые мосты для танков. Следовательно, мы с большой определенностью можем считаться с тем, что русские будут атаковать наш участок танками».

8 мая добавились новые сведения: «Сообщения о подготовке русского наступления усиливаются. Перебежчики нам приносят много существенных новостей – часто, может быть, преувеличенных, но в основном верных. Постройка мостов, их всего семь, и одной переправы указывает на то, что наступление будет произведено против нашего участка. Целая дивизия, которая будет действовать против нас, находится на марше.

Говорят и о танках. Сегодня прозвучало число – 300!!! Через русло Бабки они хотят переправиться штурмовым мостом. Знаменитые ракетные орудия на 50 выстрелов также должны быть применены против нас».

А вот Альфред Риммер, погибший в Сталинграде солдат мотопехотного полка 16-й танковой дивизии, сыгравшей решающую роль в германском контрнаступлении под Харьковом, так описал в дневнике ход этого контрнаступления: «18 мая – В три часа началось. Танки все время преследуют врага. Уличная борьба, вечером бои за каждый дом. Взято множество пленных.

19 мая – Опять с рассвета преследуем врага. Заняли село и взяли добычу: молоко, яйца, кур, свиней. Замечательно! Очистили село и дальше. Взято 100 пленных. Пришли перебежчики с пропусками. Налет новых американских самолетов.

20 мая – Наше задание выполнено. Кольцо замкнуто, частично мы его уже сжали. Взято 1000 пленных.

22 мая – Идем вдоль и поперек России, ломая всякое сопротивление. В 12 часов наступали на сильные отборные войска. Бой продолжался до 10 часов вечера – это был самый страшный наш бой. Мы понесли тяжелые потери. Наши собственные самолеты бомбили нас. Все это так страшно, что я себе никогда не представлял ничего подобного.

23 мая – Мы три раза меняли позиции, так как слишком слабы.

24 мая – Кольцо замкнуто. Русским некуда деться. С 7 до 16 отбивали атаки. Я уже было потерял всякую надежду, так как русские имели десятикратное превосходство.

25 мая – Атаки русских следуют волна за волной с 11 до 19 часов, но наша артиллерия делает свое дело и самолеты тоже.

Помоги нам бог! Долго мы при всем желании не сможем продолжать так. Русские в 50 метрах от нас. Не хватает боеприпасов. Или русские сейчас прорвутся, или сдадутся. Окружение скоро увенчается успехом, взято 1000 пленных.

26 мая – Бог помог нам: русские не предприняли атак. С 7 до 12 бомбардировали 200 русских самолетов. В час наша авиация. Всюду убитые. Добыча за добычей. Здесь три армии в окружении. Мы двумя ротами против одной армии удерживали высоту… Если бы русские атаковали, они уничтожили бы нас. Все мы уже попрощались с жизнью – вокруг перекличка: рота выполнила свою задачу и может идти в село. Покушали и даже легли спать, но – «Рота, приготовиться в сторожевое охранение». Когда наш взвод проходил через лес, на расстоянии 100 метров с криками «Ура» вырвались русские. Наш огонь отразил атаку…»

Бросается в глаза, что немецкие солдаты действуют тактически гораздо более грамотно, чем их противник, у которого все сводится к массированным лобовым атакам, без должной разведки и взаимодействия родов войск.

Накануне начала осуществления операции «Блау» в руки советского командования попали планы немецкого наступления на юге восточного фронта, однако, к сожалению, это обстоятельство никак не было использовано для лучшей подготовки к отражению немецкого наступления.

За девять дней до начала немецкого наступления произошел инцидент, поставивший его под угрозу срыва. 19 июня майор Иоахим Рейхель, начальник оперативного отдела штаба 23-й танковой дивизии, на легком самолете вылетел в части. В нарушение всех правил он взял с собой планы предстоящего наступления. Самолет был сбит, а документы попали в руки советских солдат. Бывший начальник штаба Брянского фронта генерал М. И. Казаков вспоминал: «19 июня на Юго-Западном фронте, в районе Нежеголь, был сбит немецкий военный самолет. Все, кто находились в нем, погибли, но в планшете одного из погибших сохранилась карта 1:100000 и еще какие-то документы. При тщательном изучении удалось установить, что планшет принадлежал майору Рейхелю, начальнику оперативного отдела 23-й танковой дивизии, и что этот самый Рейхель доставлял в свой штаб директиву командира 40-го танкового корпуса 6-й немецкой армии о предстоящей наступательной операции «Бляу» (так у автора. – Б.В.).