Марина побежала к себе в каюту, вымыла руки, привела себя в порядок и постучала в соседнюю каюту.

Майор ждал ее со словарем урду в руках. Он посылал камердинера найти словарь в одной из пароходных библиотек. Тот обнаружил его на палубе третьего класса и в довольно потрепанном состоянии.

«Во всяком случае, – подумал Вильям, – это лучше, чем ничего».

Однако, заговорив с Мариной, обнаружил, что она знает намного больше, чем он ожидал. Майор привык к тем, кто, приезжая в Индию, считает, что они могут говорить на местном языке.

Да, они могли заказать стакан виски или излюбленное индийское блюдо и приказать официанту поторопиться. Но это было все, на что они были способны!

Марина смогла поддерживать разговор с ним на протяжении пяти минут, сделав только пару ошибок.

– Превосходно, – сказал майор. – Вы очень хорошо говорите.

– Папа свободно владел языком, – ответила Марина.

Майор знал, как важно было для участников «Большой игры» уметь перевоплощаться в разных персонажей, а также понимать, что говорят им местные жители.

Спустя полчаса, отведенных майором для урока, он сказал:

– А теперь покажите мне, как вы говорите по-русски.

– Не так хорошо, как бы мне хотелось, – сказала Марина. – Но я понимаю, что мне говорят. Преподаватель в моей школе, которого нашли для меня с большим трудом, сказал мне, когда я кончала школу, что он доволен моими успехами.

Она слегка вздохнула, прежде чем добавить:

– Я подумала тогда, что… папа был бы мной доволен.

– Уверен, что он бы вами гордился. И кто знает, однажды эти знания могут вам пригодиться. Я убежден, всякое усилие, какое мы делаем для самоусовершенствования, не пропадает даром.

– Надеюсь, что вы правы, – вздохнула Марина, – но теперь я не смогу работать с папой, как желала.

Майор подумал, что было маловероятно, чтобы полковник Лонсдейл взял ее с собой, исполняя свою «миссию».

Если это было нечто подобное тому, в чем Вильям сам принимал участие, это было бы крайне опасно.

В то же время у полковника Лонсдейла были, наверно, свои причины желать, чтобы дочь выучила язык, который в Англии был неизвестен.

Он мог только надеяться, что ее труды не пропадут даром. Судя по тому, как она овладела урду, Марина была очень способная. Из их разговора он также узнал, что девушка прочитала много книг об Индии. Некоторые из этих книг он сам считал очень трудными.

Вильям встал и подошел к стоявшему у стены столику.

– Здесь есть несколько книг, которые, я думаю, вас заинтересуют, – сказал майор. – Вы можете их взять. Одна из них о северной Индии, уверен, покажется вам интересной. А вот другой автор описывает свою попытку покорить вершину Гималаев.

– Я хочу прочитать все ваши книги, – сказала Марина. – У папы была большая библиотека. Думала, мне ее хватит на всю жизнь. Но дядя настоял на том, чтобы большая часть была продана вместе с домом.

– Это очень несправедливо, – заметил майор.

– Когда человек беден и не может сам платить за себя, никто его не слушает, – ответила Марина.

Майор знал, что это, к сожалению, правда. Но как печально, когда такой молодой человек так рано постигает грустную истину.

– Когда мы попадем в Калькутту, – сказал Вильям, – я свяжусь с банком вашего отца и посмотрю, удастся ли мне выяснить, что произошло с деньгами, которые он туда перевел. Напишите мне его название и все, что вам известно об этой истории.

Марина так и сделала, но на самом деле ей было мало что известно. Она была уверена, что отец куда-то вложил эти деньги. Именно это девушка и хотела узнать в Калькутте. Майор полагал, что это все равно что искать иголку в стоге сена. Но промолчал.

Глядя на него, Марина сказала:

– Я знаю, вы считаете меня глупой, но я уверена, мы узнаем, что случилось с деньгами, как и в том, что я найду могилу отца.

Девушка помолчала.

– Вчера вы спасли меня, когда я была в отчаянии. И теперь я никогда больше не стану сомневаться в том, что папа заботится обо мне и посылает в помощь добрых людей.

– Вы действительно считаете, что ваш отец одобрил бы поездку в Индию одной?

– Я уверена, что он каким-то образом заставил дядю, который очень скуп, оставить мне пятьсот фунтов, – ответила Марина. – Без этих денег я бы никогда не смогла отправиться в дорогу.

После небольшой паузы девушка продолжала:

– Прошлой ночью, когда я в молитве просила отца помочь мне, неожиданно появились вы! Как такое могло случиться? Я была одна и очень боялась, а у вас вдруг появилось желание выйти на палубу.

Она говорила так просто и в то же время искренне, что майор не нашел возможным с ней спорить. Вместо этого он сказал:

– Я могу только надеяться, что вы преуспеете в вашем предприятии.

– Уверена, что все получится, – сказала Марина.

Они вошли в Суэцкий канал.

Картина, которая предстала перед глазами Марины, заворожила ее. Огромные пароходы с длинными названиями, их высокие стройные корпуса, вахтенные на мостиках – все это выглядело нереальным.

Повсюду реяли красные сигнальные флаги.

Она чувствовала, что попала в ту часть мира, которая была для нее раньше просто красным пятном на карте.

К этому моменту Марина уже привыкла к роскоши, окружавшей ее на борту. Самым замечательным было то, что во всех каютах первого класса можно было читать в любое время благодаря тому, что можно было по своему желанию включать и выключать электричество.

Марина то и дело включала и выключала свет у себя в каюте. Для нее это было нечто новое. Дома у них были только масляные лампы и свечи. Провести электричество было им не по средствам.

Когда пароход вошел в Красное море, стало жарко.

Леди Суффольк собиралась пробыть несколько дней в Калькутте, а затем поехать в Шимлу.

– Оставаться в Калькутте вам, милочка, будет слишком жарко, – сказала леди. – Вы должны спросить майора Виккерса, где сейчас находится полк вашего отца, поскольку, как я понимаю, вы остановитесь у его сослуживцев.

Марина немного побаивалась расстаться с майором. Ей очень нравились его ежедневные уроки. Он занимался с ней и по вечерам, когда леди Суффольк укладывалась спать.

Майор узнал от нее, хотя сама она этого не сознавала, почему ее отец покинул Индию. Он сделал это потому, что ее мать пугало его участие в «Большой игре». Она твердила, что не может оставаться одна, когда он надолго исчезает, опасаясь за его жизнь.

Майор мог это понять. Он также понимал, почему, когда жена полковника Лонсдейла умерла, он вернулся в полк, где его приняли с распростертыми объятьями.