– Поверить не могу! – выдавил он, глядя, как Марьяна снимает с полки пакет молока. Рука у нее нежная, пальцы длинные, красивые, ногти длинные, с красивым маникюром.

– Не можешь поверить? – удивленно посмотрела на него девушка.

– Продукты сами должны сыпаться к вам в корзину.

Это была заготовка, которую Трофим хоть и с трудом, но все-таки осилил. И сделал это потому, что знакомство с Марьяной входило в общие планы.

Он хоть и не робкого десятка, но вряд ли бы он решился подойти к Марьяне лично для себя. Стремился бы к этому, каждый раз откладывая знакомство на потом. Так и ходил бы за ней следом, как ниточка за иголочкой, издалека любуясь завораживающей красотой.

– Почему?

– Потому что вы волшебница! Прекрасная фея!

Марьяна улыбнулась сомкнутыми губами, слегка опустила голову, отправляя в тележку выбранный пакет. И продолжила путь.

Так это или нет, но Трофиму показалось, будто она приглашает его следовать за собой. Возможно, всего лишь показалось. Но в любом случае он пойдет за ней…

Предлагая Салтану свой смелый план, Трофим о деле думал, но больше – о Марьяне. Он очень хотел с ней познакомиться, а тут такой случай. Его план мог осложнить телохранитель Марьяны, но, как оказалось, девушка обходилась без сопровождения. И еще она могла просто-напросто отшить Трофима. Об этом он не хотел даже думать, но мысли сами лезли в голову, заставляя смущаться и робеть.

Салтан план утвердил, предоставил квартиру, машину и даже выплатил положенное за месяц. Надо ведь еще и приодеться. Трофим очки от «Диор» купил, легкий летний пиджачок и туфли от «Хьюго Босс», джинсы и батник от «Армани». Упаковался по полной программе, зарядился решимостью и все-таки чувствовал себя не в своей тарелке, и за Марьяной двинулся на одеревенелых ногах.

– Может, вам помочь? – спросил он, проталкивая слова сквозь пересохшее горло.

Девушка остановилась, посмотрела на него и улыбнулась, чуть скривив губы. Так улыбаются, когда ищут вежливый предлог, чтобы отвязаться от непрошеного кавалера.

– Просто вы, Марьяна, меня околдовали, и теперь я – ваш… Скажите, у волшебных фей бывают рабы?

– Ты знаешь, как меня зовут? – спросила она, удивленно вскинув бровь.

– Ну, наводил справки… А вы меня не узнаете? Помните, на прошлой неделе, автосалон на Краснознаменной. Вы еще «Ауди» с пистолетом купили.

– С каким еще пистолетом?

– Ну, это шутка такая. Пистолет есть такой, «ТТ» называется. И «Ауди» у вас «ТТ». Вот я и говорю, что с пистолетом…

– «Ауди» – «ТТ»? Было такое… Я тебя припоминаю… Ты дрался с Витей… Было такое, помню! – У Марьяны вспыхнули глаза, и она сложила на груди ладошки, выражая свой восторг.

– Я как увидел вас, так обо всем забыл. Смотрю на вас, а насмотреться не могу. Ваш папа не любит, когда парни смотрят на вас?

– Сергей – не папа, – с застенчивой лукавинкой во взгляде улыбнулась она.

– Я этого не исключал, – вздохнул Трофим.

– Он – мой мужчина.

– Муж?

– Мужчина.

– Понятно.

– Что вам понятно? – слегка нахмурилась она.

– Понятно, что мне все равно. Меня даже ваш муж не остановит.

– Муж объелся груш, – с мягкой иронией усмехнулась Марьяна.

– Ваш муж?! – оторопело спросил Трофим.

Марьяна ничего не ответила, повернулась к Трофиму спиной и покатила тележку к кассе. Какое-то время он оторопело смотрел на нее, а потом медленно подошел к раскладке за кассой. Взял пакет, уложил в него ее продукты. Их было немного – полбатона «Рижского», молоко, кефир, йогурты, сырки, пара печеночных паштетов. Казалось, Марьяна делала покупки для себя, а ведь она жила с Тропининым. Ее отслеживали сегодня от его дома. Сначала был салон красоты, потом супермаркет…

– Спасибо! – мило улыбнулась девушка и направилась к выходу, предоставив ему право нести покупки.

Она шла, как привыкла ходить, – легко, непринужденно, с легкой женственной манерностью в движениях. Открыла багажник своего «Ауди», ярко улыбнулась Трофиму. Он уложил пакеты, опустил крышку, которая закрылась с тихим щелчком, и произнес:

– Я бы мог сопроводить вас дальше. Такой красивой девушке нельзя ездить без охраны.

– Ну да, ты же охранник, – вспомнила она.

– Не совсем. Охранники охраняют чужую собственность, а я – свою.

– Я не твоя собственность, – усмехнулась Марьяна.

– Я не об этом. Хотя и стремлюсь к этому… Салон на Краснознаменной – собственность моего отца, – вдохновенно врал Трофим.

– Да? – приятно удивилась она и, сев в машину, попрощалась с ним: – Все, пока!

Трофим потерянно смотрел на нее. Марьяна завела машину, дала задний ход, поворачивая влево. Сейчас она уедет, и все. Трофим не раздумывая рванул дверцу и быстро сел на переднее пассажирское сиденье.

– И куда это мы? – с несмелой улыбкой спросила она.

– За моим сердцем!

– Я храню его дома.

– Поехали домой!

– Смелый ты.

Машина выкатилась со стоянки, плавно выехала на дорогу и быстро набрала скорость.

– Несмелый… – покачал головой Трофим. – Тебя боюсь. Как огня. В котором можно сгореть.

– Можешь и сгореть. Сергей очень ревнивый. И опасный.

– Вот его-то я как раз и не боюсь.

– И меня не бойся. Я не кусаюсь.

Машина ехала к центру города, а дом Тропинина находился в другой стороне. Трофим боялся спросить, куда Марьяна его везет. Он вообще боялся говорить, как будто любое неосторожное слово могло разрушить сон, из которого не хотелось выпадать.

Наконец автомобиль остановился во дворе пятиэтажного дома.

– Мой дом следующий. Шестнадцатый, квартира сорок восемь. Там охрана, не говори, что ты ко мне… Ну, чего сидишь, выходи!

Трофим послушно вышел, а машина поехала дальше. Он видел, как она остановилась перед шлагбаумом, который тут же поднялся.

Дом номер шестнадцать представлял собой элитную новостройку с огороженным и охраняемым двором. Такие дома в Каменодольске стали появляться совсем недавно.

К женщине в гости с пустыми руками не ходят. Можно было бы купить цветы, шампанское, коньяк и конфеты, но Трофим не стал этого делать. Он так и не понял, куда привезла его Марьяна.

Уж не собиралась ли она втянуть его в какую-то историю?

Трофим не хотел в это верить, но в квартире сорок восемь его могла ждать засада. Он заявится к Марьяне и нарвется на каких-нибудь уродов типа Губана и Савы. Шампанское и коньяк заберут, а его спустят с лестницы, и это в лучшем случае.