Я небольшой знаток конституционного права, но, по-моему, система – попытка скопировать американскую с ее сильными штатами. Разница только в том, что в США штаты не ненавидят федеральную власть и не грызутся с ней по поводу полномочий[14]. И деньги есть. В Украине – денег нет.

Для нас плюсом было то, что у нас в системе появлялось лицо, причем высокопоставленное лицо, сила которого зависела от нашей силы. Как в средневековой Франции – есть король с его мушкетерами, а есть – гвардейцы кардинала. И хотя король с кардиналом могли встречаться и за чашечкой кофе обсуждать государственные дела – об отношениях гвардейцев и мушкетеров все по фильму помнят. Так и у нас. Плюсом для нас было то, что префектом в Одессу был назначен Жухрай – военный, полковник, участник АТО. Похоже, что честный.

И похоже, что назначили его как противовес харизматичному Сакарелидзе.

Опять в политику ударился.

Короче говоря, за этот месяц мы кое-как оттоптали себе поляну и договорились о взаимодействии с местной милицией и прокуратурой. Надо сказать, там не такие плохие люди служили, коррумпированными или пофигистами были далеко не все. Таких людей мы постепенно находили, налаживали взаимодействие. Постепенно складывался расклад, такой же, как и в Штатах. Гвардейцы кардинала – то есть местные – занимаются текучкой и бытовухой, то есть берут на себя 80–85 % дел, в основном очевидных, только нуждающихся в оформлении. Неочевидные и потенциально взрывоопасные дела взяли на себя мы. В гостинице, в безопасности, сделали своего рода штаб.

Главным нашим делом на сегодня было пресечение контрабанды. После суда мы выехали фиксировать обстрел постоянного поста близ Орловки. Этот пост поставлен на единственной дороге (М15), которая ведет в городок Рени и украино-молдавское приграничье. Это Днестровский лиман, дорога единственная, больше никак там не проехать. Если ехать по ней, то приедешь в Рени, потом в село Долинское. А дальше Чишмикиой – это уже Молдова – и Джурджулешты – уникальное молдавское село на стыке трех границ – Украины, Молдовы и Румынии. С контрабандистами там связаны абсолютно все жители без исключения, потому что никакой другой работы нет. После того как в Рени обнаружили проходящий по дну Дуная спиртопровод из Молдовы, по которому в день могло перекачиваться до 50 тысяч литров спирта, а пограничники ничего не видели, на дороге в Орловку поставили постоянный пост от налоговой службы, таможни и Национальной гвардии. За четыре дня, пока он там стоял, его дважды обстреливали из автоматов, а сегодня ночью – накрыли минометным огнем. В результате туда съехались представители и таможни, и налоговой, и СБУ. После суда туда рванули и мы.

Вернулись потемну. По пути в гостиницу мы – я, Игорь и Борис – заехали в ГУВД для того, чтобы взять сводку по городу, мы ее обязательно брали и все вместе анализировали. Короче, оставили мы машину, зашли в ГУВД, я поздоровался с дежурным, спросил, где все – что-то народу мало было. Он ответил, что всех дернули на какой-то не то инструктаж, не то семинар. Мы с дежурным понимающе улыбнулись друг другу – опасающаяся за свое будущее система всегда начинает имитировать бурную деятельность. Ему, дежурному, как и любому нормальному человеку, было неприятно во всем в этом участвовать, но у него была семья, и он должен был ее кормить. И людей, которые работают в правоохранительных органах с такой мотивацией, к сожалению, пруд пруди. Хотя, например, любая охотничья собака работает не за миску с едой и похвалу хозяина, а потому, что это самая суть ее породы…

Зазвонил телефон, дежурный отвлекся, я просматривал журнал, пытаясь на глаз определить, нет ли чего необычного. Дежурный переговорил по телефону, посмотрел на меня:

– Убийство.

Я посмотрел на часы. Давно за пределами нашего официального рабочего дня. И мы двенадцать часов то на ногах, то в пути.

– Где?

– На Поскоте.

– Бытовуха?

– Похоже.

Поскот…

Он же поселок Котовского, один из самых мерзких районов в Одессе. Это – одесская «спалка», здесь 250 тысяч человек проживают. Резерват отморозков, наркоманов, гопников. Страшнее Поскота – только поселок Шевченко, в миру – Палермо. Там и днем на улицах за дозу убивают.

– Но выезжать у нас некому…

Дежурный посмотрел на нас, а я посмотрел на парней. И понял, что если мы не возьмем – пусть это скорее всего обычная бытовуха, – то на следующий день мы станем балаболами. Не лучшая рекомендация.

– Мы берем, – сказал я, – поехали…

Убийство…

Убийство – это то, с чего закручивается сюжет в любом детективном романе. Считается, что в классическом детективе не может быть описано преступление менее тяжкое, чем убийство. Да и есть ли преступление более тяжкое, чем лишение жизни другого человека? По Уголовному кодексу – да, есть. И мы с ними постоянно сталкивались – контрабанда, коррупция… Но по совести – нет.

– Стой.

Автомобиль остановился, я машинально проверил пистолет – на месте.

– Подъезжаете, осматриваете место преступления, фиксируете улики, составляете протокол… Как учили, короче.

Борис кивнул:

– А вы?

– Я пошатаюсь, поспрашиваю, кто что слышал. С полицейскими они разговаривать не будут – но так могут и разговориться. Посмотрим, что к чему.

Борис кивнул:

– Отлично придумано…

Если бы. Это не полицейский, это чисто трюк разведчика. Но, может, он тут будет нелишним…

В конце концов, составить протокол они и сами смогут. А я буду полезнее в штатском и со своими, весьма специфическими навыками…

Место преступления…

Убийство было совершено в одном из неприметных, совсем не типичных домов спального района Одессы. Простое девятиэтажное, непритязательного вида одоробло с грязным месивом вместо двора, стадом машин, бродячими собаками и целыми кучами мусора, который никто не брал за труд погрузить в мусорный контейнер и вывезти. Отличие от российских аналогов в том, что значительная часть балконов расширена и переделана – здесь гораздо хуже с архитектурным контролем и еще хуже с возможностью переехать. Если в России переехать в бо́льшую по размерам квартиру стоит вполне подъемных денег, то тут неподъемных. Перестраивают, да так и живут…