София остановилась, поймала взгляд следователя.

– Его звали Ларс Винге, – сказала она.

Томми смотрел на нее мертвыми глазами.

– Понимаешь, к чему я клоню? – спросила женщина.

Янссон вперился в нее взглядом, дернул плечом, и в глазах у него мелькнула чуть заметная улыбка. Губы снова презрительно скривились.

– Со временем Ларс Винге понял, что с Гуниллой что-то не так, – продолжала София. – И начал свое расследование против начальницы. Материал с камер и микрофонов, которые Гуннила велела ему установить в моем доме, он использовал против нее. Постепенно картина для него прояснялась: Гунилла и ее группа занимались вымогательством денег. Винге вышел на тебя, Томми Янссона, начальника Гуниллы. Он передал тебе доказательства, которые успел собрать. Доверился тебе.

Томми сохранял невозмутимость. Он лишь бегло взглянул на наручные часы.

– Ларс Винге передал тебе сумку. То, что в ней было, со всей наглядностью демонстрировало, чем занималась твоя коллега Гуннила на протяжении нескольких лет. Ты, конечно, сильно удивился, потому что не имел обо всем этом ни малейшего понятия. Вероятно, ты даже почувствовал себя обманутым, да, Томми?

Лицо Янссона омрачилось, и взгляд стал непроницаемым. Он поскреб пальцами щеку, а потом подбородок – до боли.

– Я знаю твои проблемы, Томми, – добавила Бринкман. – Твоя жена Моника больна БАС. Тогда ее состояние ухудшилось. Нужно было срочно раздобыть денег, много денег. Ты ведь надеялся, что они ее спасут?

Мужчина скрестил на груди руки.

– Ты сделал свой выбор Томми, – продолжала София. – Ты делал его несколько раз, снова и снова, пока окончательно не вышел на новую дорогу.

Глаза Янссона чуть заметно сверкнули.

– Не знаю, как там у вас получилось. Возможно, вы с Гуниллой поехали к Винге домой вместе. Или кто-то из вас появился у него раньше, а другой потом, – предположила Бринкман. – Но в конечном итоге ты застрелил их обоих. И представил дело так, будто Винге убил начальницу, а потом покончил собой.

Руки на груди Томми чуть сдвинулись вверх.

– Ты закончила? – спросил он.

– Ты прибрал к рукам большие деньги – всё, что удалось собрать Гунилле за эти несколько лет, – спокойно продолжала София. – Ты перевел их с иностранных счетов. По большей части себе, но делал и крупные перечисления в некоторые медицинские учреждения, где занимаются исследованиями БАС. Это притом, что твоей жене уже ничто не могло помочь. Правда, кроме нее, ты пытался спасти себя. Поэтому убивал всех, кто мог тебя хоть в чем-нибудь заподозрить.

Тишина.

Похоже, Томми терял контроль над ситуацией – София видела это. Его руки лежали на подлокотниках кресла, и это выглядело не вполне естественно. Янссон показал пальцем на дверь:

– Там твои коллеги, да? Жаждущие крови преступного полицейского…

Он попытался улыбнуться – не получилось. Руки снова скрестились у него на груди.

– Чего ты хочешь? – прошептал Томми. В уголках его губ выступила слюна.

София выждала несколько секунд, прежде чем ответить:

– Я хочу, чтобы ты выследил Гектора Гусмана и Арона Гейслера. Сделай это как полицейский, объяви международный розыск. Пусть все будет по закону.

Янссон удивленно посмотрел на женщину.

– И что дальше?

– Посади их за решетку.

– Вот как?

– Ты ведь ведешь расследование? Закончи его. Сорви аплодисменты и живи как честный человек.

– Но у меня ничего нет против Гусмана. Ничего определенного, во всяком случае.

– Я помогу тебе.

Томми внимательно следил за лицом собеседницы.

– Могу я знать, зачем тебе это нужно?

– Нет, – ответила она.

На некоторое время снова стало тихо.

– А если у меня не получится? – задал Янссон следующий вопрос.

София наклонилась и выложила на стол кипу бумаг.

– Здесь все, что я рассказала, разве что подробнее. Это бомба, Томми Янссон. Все начинается с того, как ты вымогал деньги. Дальше идет глава про убийство Гуниллы Страндберг и полицейского Ларса Винге.

Томми не двигался.

– Ну а потом действие стремительно набирает обороты. Убийства, исчезновения людей… Среди прочего – подробное описание того, как ты пытался утопить Майлза Ингмарссона и как застрелил Антонию Миллер в Дании. И это далеко не всё.

Снова нависла пауза.

– Майлз, – сказал Янссон, как будто успокоившись. – Так это он устроил все это?

София не отвечала.

– Я бы про него такое не подумал, – добавил следователь.

– Это все, что я хотела тебе сказать.

Бринкман встала, взяла сумку и вышла из комнаты, не удостоив Томми ни единым взглядом.

* * *

Янссон прикрыл глаза и потер пальцем переносицу. Тишина кого угодно сведет с ума. Эта комната была задумана такой с самого начала – теснота, полная звукоизоляция. Хотя медсестру, похоже, все это не смутило. София Бринкман была само самообладание.

Томми вытер рот. Он никогда не подумал бы, что эта женщина способна на такое.

И тем не менее…

Как спокойно она говорила! И словно не замечала Томми, как будто тот был прозрачным. Нет, это не игра. И не театр. Сколько достоинства и силы – и ни грамма жалости. А формулировки! Янссон чувствовал себя ничтожеством рядом с ней. Один ее взгляд чего стоил…

И как она только вышла на эту информацию?

Посади Гектора – и ты свободен, сказала она. Неужели предлагает честную сделку? Нет, последнее крайне маловероятно.

Внутренний голос говорил Томми: «Вставай, догони ее, выбери момент, выстрели ей в голову, а потом закопай в лесу». Но был и другой голос: «Сиди на месте, сейчас не время. Она не пришла бы сюда, если б не была уверена на все сто в собственной неуязвимости».

Томми посмотрел на кипу бумаг на столе и осторожно приподнял верхний чистый листок. Здесь было то, о чем она только что говорила: детальное описание обстоятельств смерти Гуниллы Страндберг и Ларса Винге. А дальше шла информация о том, как деньги Гуниллы перетекли на счет Томми Янссона.

Он пролистал несколько страниц.

Дальше – больше. Свидетельские показания Майлза об убийстве его коллеги Антонии Миллер. Описание попытки убийства самого Майлза. И все в скупых, канцелярских выражениях – взвешенно, доказательно, профессионально. Местами почти драматично. Лакомый кусок для прокурора, для прессы. Вполне достаточно, чтобы положить Томми под гильотину как минимум три раза. И при этом ни слова о ней самой, о Софии.

Янссон откинулся на спинку стула. Уставился в пустоту перед собой, барабаня костяшками пальцев по подлокотнику. С шумом выпустил воздух.