мне врать? – Мухин вздохнул. – Как я вам уже сказал, ваш друг Шубин был одним из первых в моем списке.

– Почему? – невольно заинтересовалась Надежда. – Чем он вас заинтересовал?

– Ну, он приехал один и явно не для отдыха. Не купался, не загорал, не играл в бильярд, не ухаживал за женщинами. Согласитесь, это наводит на определенные подозрения. При этом нервничал – оглядывался по сторонам, шарахался от каждой тени… И вот я дождался момента, когда его не будет дома, и проник в его коттедж…

Детектив открыл дверь коттеджа отмычкой, пробрался внутрь и приступил к планомерному обыску. Он уже обыскал жилую комнату, не нашел там ничего интересного или подозрительного и начал обследовать ванную, как вдруг на пороге коттеджа раздались шаги, и в двери заскрежетал ключ.

Мухин застыл, прислушиваясь, и скоро понял, что не вовремя вернулся хозяин коттеджа. Ему ничего не оставалось, как спрятаться в ванной и дождаться удобного момента для побега. Он забрался в душевую кабинку и задернул пластиковую шторку.

Шубин долго ходил по комнате, что-то переставлял и передвигал. Наконец он угомонился, и детектив хотел было выскользнуть в коридор и сбежать, но тут на пороге коттеджа снова раздались шаги, и в дверь позвонили.

Шубин подошел к двери и спросил:

– Кто здесь?

– Я мастер, – раздался из-за двери незнакомый мужской голос. – Мастер Черенков. Меня прислали починить ваш телефон.

– Телефон? – переспросил Шубин. – Но он работает!

– А вы проверьте, сегодня несколько человек жаловались, какая-то общая неисправность.

Шубин прошел в комнату, снял телефонную трубку, потом снова вернулся к двери.

– Телефон и правда не работает, – проговорил он с прежним недоверием, затем, судя по звукам, достал мобильный телефон и позвонил на ресепшен.

– Вы посылали телефонного мастера в тринадцатый коттедж? Ах, посылали… а фамилия его какая? Ах, Черенков…

Видимо, ответ дежурной удовлетворил Шубина. Щелкнул замок, брякнула дверная цепочка – должно быть, Шубин разглядывал посетителя через полуоткрытую дверь. Судя по всему, внешний осмотр его также удовлетворил.

– Ладно, заходите…

В коридоре послышались тяжелые шаги, которые удалились в комнату. Некоторое время было тихо, затем детектив услышал удивленный возглас Шубина:

– Что это вы…

После этого послышались звуки какой-то возни, глухой звук падения чего-то тяжелого, торопливо удаляющиеся шаги, скрип двери, и снова все затихло.

Детектив удивленно прислушивался, но в коттедже больше ничего не происходило.

Минуты проходили за минутами, но ни один звук не нарушал тишину. Наконец детектив не выдержал неизвестности и бесшумно выскользнул из своего укрытия. Выбравшись в коридор, он хотел было покинуть коттедж, но напоследок решил все же узнать, куда подевался Шубин и что вообще произошло.

Он подкрался к приоткрытой двери комнаты и осторожно заглянул в нее. От порога ему была видна только ссутулившаяся спина Шубина. Он решил уйти, но что-то в позе обитателя коттеджа показалось ему подозрительным.

То есть он мог вполне определенно сказать, что именно: ему не понравилась абсолютная неподвижность человека в кресле. Живые люди никогда не бывают настолько неподвижными, они нет-нет да пошевелятся, поведут плечом, поправят волосы, почешут затылок, в конце концов, просто вздохнут…

Детектив подождал еще минуту, две, три – но Шубин был все так же неподвижен. Тогда он решительно вошел в комнату, подошел к Шубину, заглянул в его лицо – и худшие его опасения подтвердились: Шубин был мертв. Абсолютно и окончательно мертв.

Ситуация становилась все опаснее: если кто-нибудь застанет детектива рядом с трупом – его непременно посчитают убийцей. А это никак не входило в его планы.

Пришлось на ходу эти планы скорректировать.

Детектив наскоро протер все поверхности, которых касался, чтобы уничтожить отпечатки пальцев, и только было собрался незаметно покинуть коттедж, как снова услышал шаги на крыльце. Шаги замерли, и раздался неуверенный стук в дверь.

Мухин замер, не издавая ни звука.

Он надеялся, что неизвестный посетитель поймет, что в доме никого нет, и уберется восвояси – но не тут-то было: еще раз постучав, неизвестный открыл дверь и вошел в коттедж.

Прятаться в ванной было уже поздно.

Детектив заметался по комнате и не нашел ничего лучше портьеры на окне. Он скользнул за эту портьеру и замер.

Прямо перед ним был просвет, через который можно было видеть комнату – и Мухин увидел, как туда вошла женщина средних лет. Остановившись на пороге комнаты, женщина обратилась к спине Шубина и с глубоким возмущением высказала ему свои претензии, из которых детектив понял, что эта женщина – знакомая покойного и что она ждала его в баре и не дождалась.

Шубин само собой ничего ей не ответил, чем вызвал еще большее возмущение своей знакомой.

Как прежде сам детектив, она пересекла комнату, подошла к неподвижному Шубину и тронула его за плечо.

Детектив ожидал, что, увидев труп, женщина либо грохнется в обморок, либо завизжит дурным голосом и пустится наутек.

Оба эти варианта его вполне устраивали, потому что давали ему возможность незамеченным выскользнуть из коттеджа.

Но женщина повела себя непредсказуемым образом. Она, правда, вскрикнула от испуга (а кто бы не вскрикнул на ее месте), но после этого не упала и не сбежала. Она проверила пульс на руке Шубина, затем – на его шее. Окончательно убедившись, что тот мертв, сняла трубку с телефонного аппарата. Тот, очевидно, не работал, потому что женщина положила трубку на место, огляделась по сторонам. При этом Мухину показалось, что ее взгляд на какую-то долю секунды остановился на портьере, за которой он прятался.

Детектив снова ожидал оглушительного визга – но ничего подобного не произошло. Вместо этого женщина попятилась и тихонько покинула коттедж.

– Вот как оно все было, – закончил детектив свой рассказ. – Тогда-то я и решил, что вы – личность подозрительная. Слишком уж спокойно и сдержанно вы себя вели. Прямо как профессионал. Поэтому я и решил обследовать ваш коттедж.

– Понятно, – проговорила Надежда. – Ну что ж, пока все сходится с тем, что я видела. Может быть, вы и не врете. Но тогда, получается, Шубина убил здешний мастер.

– Похоже на то… – согласился с ней детектив. – Ну может быть, теперь вы меня наконец развяжете? А то у меня руки совсем затекли, того и гляди, нарушится кровообращение…

– Ладно, – проговорила Надежда после недолгого раздумья. – Так и быть, я вас развяжу… может быть, это и легкомысленно с моей стороны, но почему-то я вам верю.

– И правильно делаете! – не удержался детектив.

– Думаю, вы тоже поверите мне, если я скажу, что не имею отношения к украденным документам и вообще ничего о них не знаю.

– Да я на вас особенно и не думал, – признался детектив. – Заподозрил только, когда увидел, как спокойно вы обращались с трупом. Но теперь вижу, что у вас вообще твердый характер. Только вы уж