«Не сущность сама воплощается, но энергемы ее воплощаются. Политеизм, впрочем, мыслит себе своих богов как воплощенности в инобытии именно самой сущности, чего не делает христианство, мысля мир и людей как воплощенности энергии сущности, а не ее самой, и делая из этого правила только одно-единственное во всей истории Исключение» [Там же: 169].

Не вызывает никаких сомнений, что «Исключение», написанное автором с прописной буквы, в данном контексте понимается однозначно. Речь идет о событии Боговоплощения.

В сокровенной форме тема богочеловеческого присутствует в тексте «Философии имени» при выведении диалектики триады и описании гипер-ноэзиса (экстаза умного) и обожения человека, призванного, по христианскому вероучению, стать богом по благодати. Здесь говорится:

«И потому, когда сверх-умное мышление углубляется в себя, оно тем самым углубляется в познание перво-сущности, и когда оно углубляется в познание перво-сущности, оно углубляется в познание себя самого. Нет ведь для него ничего иного, кроме единой и нераздельной, абсолютной единичности универсального имени перво-сущности. Имя не разбито, не оскорблено, не ослаблено со стороны иного. Имя не затемнено, не забыто, не уничтожено, не хулится материей. Имя перво-сущности сияет во всей своей нетронутости предвечного света в инобытийной своей мощности, преодолевшей тьму меона. Нет, не было и не будет для такой твари ничего, кроме имени перво-сущности, и нет никакого иного имени под небесами, кроме этого, о нем же подобает спастися нам» [Там же: 104].

Заключительные слова приведенного отрывка представляют собой скрытую цитату на церковно-славянском языке из «Деяний св. апостолов», где (в Синодальном переводе) говорится: «Ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» (Деян. 4, 12). Ранее в тексте «Деяний» (Деян. 4, 10) речь шла уже явно об Имени Иисуса Христа. Отметим также, что в приводимом выше фрагменте беседы с А.Ф. Лосевым перво-сущность интерпретируется им самим, как Бог [Бибихин 2004: 209].

Идея богочеловечества, так значимая для понимания богословского плана «Философии имени», осмысливалась в работах А.Ф. Лосева в нескольких планах. Во-первых, в связи с истолкованием церковного таинства, понимаемого как «вселенская эманация богочеловечества» [Лосев 2001а: 209]. Во-вторых, идея богочеловечества рассматривалась А.Ф. Лосевым в связи с осмыслением природы Богочеловека и богочеловечества [Там же: 441]. Наконец, в-третьих, тема богочеловечества затрагивалась им при конструировании концепции абсолютной диалектики и абсолютной мифологии, где дается наиболее полная диалектико-мифологическая характеристика категории богочеловечества [Там же: 372 – 374].

Усматривая основную особенность русского миропонимания в столкновении «западноевропейского абстрактного ratio» и «восточно-христианского, конкретного, богочеловеческого Логоса» [Лосев 1990в: 78], А.Ф. Лосев, как представляется, с позиций диалектического миропонимания соединяет их в своей философской концепции имени, представленной в «Философии имени».

2.3. «Философия имени» как цельная философия: резюме анализа.

Итак, как мы пытались показать в настоящем Введении, «Философия имени» есть религиозно-философский трактат, выполненный в технике диалектико-феноменологического конструирования в парадигме православно понимаемого неоплатонизма, в свете идеала цельного знания школы Всеединства В.С. Соловьева. В этом трактате в аспекте его глубинного содержания явно обнаруживаются рефлексы программы цельного знания В.С. Соловьева с ее идеей единства главных областей духовной деятельности человека – опытной науки, философии и теологии (богословия). В «Философии имени» действительно содержатся, хотя и в разной пропорции, все эти три плана. А именно – научно-эмпирический план (лингвистика, психология, логика и др.), чисто философский план (диалектика, феноменология) и мистико-религиозный план (религиозная философия, богословие).

Известно, что, по мысли В.С. Соловьева, цельное знание может быть реализовано в трех видах – в виде цельной философии, цельной науки и цельной теологии (богословия). Причем каждый из этих видов по-своему, в разных своих формах, стремится охватить истину и представить ее во всей возможной полноте. По мысли В.С. Соловьева, достичь цельного знания можно любым из трех путей, начиная движение от науки, философии или же теологии и стремясь довести в каждом случае любую из этих областей до ее «истинной полноты». В ходе такого синтеза каждая из этих сфер избавится от своих внутренних ограничений: наука, возведенная к своим исходным первоначалам, – от узости своих горизонтов, философия – от односторонности, а теология – от притязаний на свою исключительность. По Владимиру Соловьеву, все три варианта построения «свободной теософии» (цельного знания) будут иметь одинаковое «положительное содержание» и различаться только своей исходной точкой и способами изложения. Поэтому полученная сфера знания может быть названа по имени каждой из ее исходных составляющих – как «цельная наука», «цельная философия» или «цельная теология».

Возникает вопрос: к какому же типу знания (из трех вариантов цельного знания В.С. Соловьева) могут быть отнесены конструктивные построения «Философии имени»? И связанный с этим другой вопрос: являются ли отмеченные планы этой книги – научно-эмпирический, философский и богословско-религиозный – моментами единого концептуального целого?

Из предыдущего анализа уже создалось впечатление, что «Философия имени» выполнена в жанре цельной философии в смысле В.С. Соловьева, где в философском диалектическом движении снимаются мистико-религиозный и конкретно-научный планы, а также, что текст «Философии имени» характеризуется строгой стилистической выдержанностью, следованием канону данного вида цельного знания.

Для обоснования этого тезиса необходимо обратиться к концептуальному синтаксису данного трактата. Философское представление реальности, согласно канону христианского неоплатонизма, разделяемому А.Ф. Лосевым, двусоставно. Оно включает формально-онтологическое, диалектико-феноменологическое конструирование антиномико-синтетического строения вещей реального опыта, дополняемое конкретно-содержательными видами анализов: вероучительными – с одной стороны, и конкретно-эмпирическими – с другой.

«Философия имени» создавалась в самый пик увлечения А.Ф. Лосевым чистой диалектикой. Известно, что изначальное название этой книги было «Диалектика имени» и что переименование трактата было совершено по совету В.Μ. Лосевой [Тахо-Годи 2007а: 88]. «Философия имени» действительно несет в себе все черты текстов в жанре чистой диалектики. В ней разработана система логической конструкции имени на диалектических основаниях. Основу данной книги составляет диалектико-логическая конструкция имени в отвлечении от других, более «жизненных» и более «наполненных» анализов психологического и «вообще личностного», а также общественно-исторического.

По словам самого А.Ф. Лосева, в «Философии имени» представлена лишь теоретическая философия имени и дано общее обоснование имени в плане его функционирования как стихии жизни