Поскольку дешифровка письменности древних майя — тема сложная и обширная, в книге «Пророчества майя» я ограничился лишь теми ее аспектами, которые непосредственно относились к проблематике той книги, а именно — календарными символами майя. Возможно, мое тогдашнее решение ограничить рассмотрение проблемы письменности древних майя лишь этими ее аспектами являлось ошибкой, так как за последние двадцать лет в области дешифровки текстов майя был сделан огромный прорыв и в распоряжении ученых появилась масса новых данных.

В результате я пришел к выводу, что если мы хотим по-настоящему понять тайны цивилизации майя, то нам обязательно нужно ознакомиться с плодами работы ведущих современных исследователей письменности майя — таких, как Дэвид Фрейдель, Линда Шиле, Питер Мэттьюз и Майкл Ко. Как я покажу в дальнейших главах книги, их исследования заставили меня по-новому взглянуть на древние пророчества майя и подтолкнули меня к новым, неожиданным открытиям, касающимся возможного источника астрономических познаний майя.

Интерес к доколумбовой — или скорее докортесовской — культуре Центральной Америки проявляли не только монахи-францисканцы. В конце XVII века дон Карлос де Сигуэнса-и-Гонгора, видный мексиканский ученый и писатель, член ордена иезуитов, собрал обширнейшую коллекцию индейских манускриптов и иероглифических рисунков. Одним из ближайших друзей Сигуэнса-и-Гонгора был дон Хуан де Альва, сын Альвы Кортеса Ицтлилцочитля, который, в свою очередь, был прямым потомком властителей Тескоко (наряду с Теночтитланом и Тлакопаном, города — члена тройственного союза, управлявшего империей ацтеков)[9]. Получивший прекрасное образование на испанском языке и на родном языке ацтеков науатль, Альва Кортес Ицтлилцочитль стал автором одной из самых ранних работ (на испанском языке), посвященных истории империи ацтеков. Сигуэнса, бывший профессором математики основанного в Мехико университета, а также живо интересовавшийся астрономией, был особенно заинтригован изложенной в книге Ицтлилцочитля обширной информацией о календарной системе, которой, по словам Ицтлилцочитля, ацтеки пользовались до прибытия испанцев. Сигуэнса также обнаружил упоминания о некоем Календарном камне, пропавшем после падения ацтекской империи. С помощью этого камня ацтеки вели счет времени, разделяя его на циклы длиною в 52 и 104 года.

Илл. 2. Календарный камень ацтеков　

Используя находившиеся в его собрании документы докортесовской эпохи, Сигуэнса сумел идентифицировать ряд ключевых дат истории ацтеков, в том числе дату основания Теночтит-лана, которая, как выяснилось, относится к 1325 году. Ему также удалось составить приблизительную хронологию индейских цивилизаций, предшествовавших ацтекской, начиная с цивилизации тех, кого ацтеки называли ольмеками (в переводе с науатль это имя означает «люди из страны каучука»). Ольмеки, чья цивилизация предшествовала более поздним тольтекам, населяли территорию современного мексиканского штата Табаско, где в изобилии произрастают каучуковые деревья. Сигуэнса полагал, что в действительности колыбелью ольмекской цивилизации была легендарная Атлантида и что помимо всего прочего ольмеки возвели великие пирамиды Теотиуакана.

В 1697 году Сигуэнсу посетил совершавший кругосветное путешествие итальянец Джованни Карери. В те времена кругосветные экспедиции все еще были большой редкостью, что, видимо, объясняет тот факт, что испанские власти, в принципе крайне неохотно допускавшие любых иностранцев на территорию своих колоний, все же позволили итальянскому подданному Карери сделать остановку в Мексике. Пока Карери гостил в Мехико, Сигуэнса показал ему свой архив и изложил ему свои теории, касающиеся календарной системы ацтеков.

Вернувшись домой, Джованни Карери опубликовал книгу «Джиро дель мондо» («Путешествие вокруг света»), в которой описал свои приключения, в том числе встречу с Сигуэнсой. Его воспоминания о беседах с доном Карлосом оказались не слишком четкими, однако то, что они все же попали в печать, оказалось колоссальным благом — дело в том, что вскоре профессор Сигуэнса скончался, а его архив попал в руки членов ордена иезуитов. Что именно сталось с этими бумагами, точно не известно, но, по всей видимости, большая их часть погибла, когда иезуиты были изгнаны из Мексики в 1767 году по постановлению колониальных властей.

Хотя большая часть того, что Карери написал о Мексике, в Европе была встречена насмешками, его рассказ о Календарном камне ацтеков привлек внимание как минимум одного видного ученого — барона Александра фон Гумбольдта. Гумбольдт дружил с Гёте, Шиллером и Меттернихом и был всемирно знаменитым европейским естествоиспытателем. В 1798 году он намеревался присоединиться к группе французских ученых, сопровождавших армию Наполеона в Египет, однако зафрахтованное им для этой цели судно погибло во время шторма. Тогда Гумбольдт решил поменять курс: заручившись разрешением испанских властей, он пересек Атлантику с целью исследовать флору, фауну и топографию американских владений Испании.

После нескольких лет, посвященных исследованиям Южной Америки, в 1803 году Гумбольдт — вместе с немалым количеством сопровождавшего его научного оборудования — прибыл в порт Акапулько, который находится на тихоокеанском побережье Мексики. Добравшись оттуда до Мехико, немецкий ученый сумел завоевать благосклонность колониальных властей, в результате чего он получил доступ в закрытые архивы. По счастливому совпадению, всего за 12 лет до приезда Гумбольдта, во время строительных работ неподалеку от кафедрального собора Мехико в земле был обнаружен большой, украшенный замысловатой резьбой камень. Осмотрев камень, Гумбольдт согласился с выводами местного историка Антонио де Леон-и-Гамы, что это был тот самый Календарный камень ацтеков, о котором говорил Сигуэнса. Более того, в символах, использовавшихся ацтеками для обозначения 18 месяцев года (согласно мезоамериканскому календарю. — Прим. пер.), немецкий естествоиспытатель увидел параллели с восточноазиатскими знаками зодиака. Что же касается Календарного камня, то, наперекор мнению католического духовенства, Гумбольдт заявил, что тот не был алтарем для человеческих жертвоприношений, а имел исключительно астрономическое и календарное предназначение.

После того как в 1821 году Мексика добилась государственной независимости от Испании, окончательно потерял силу и запрет колониальных властей на посещение Мексики лицами, не являющимися подданными испанского короля. Одним из первых европейцев, посетивших независимую Мексику, стал англичанин Уильям Лаббок, прибывший морем из Ливерпуля в 1822 году. Увиденный им ацтекский Календарный камень произвел на него не меньшее впечатление, чем на Гумбольдта. Вернувшись из Мексики с гипсовым слепком Календарного камня и большим количеством других артефактов, Лаббок выставил их на всеобщее обозрение в специально арендованной по этому случаю галерее на лондонской Пикадилли. Как и состоявшаяся несколько лет перед этим в Королевской академии выставка, посвященная цивилизации ацтеков, организованная Лаббоком экспозиция имела невероятный успех. Европейцам стало ясно, что доколумбова Мексика была отнюдь не просто страной варварских, кровавых суеверий, какой она представлялось им ранее.