Мы подтащили некроманта к фарффлу и Асире и связали их вместе, предварительно обыскав последних на наличие оружия. Не стоит оставлять им возможность быстро выбраться отсюда. Я подхватил заплечный мешок Асиры – изучу содержимое потом. Эйд хотел сделать одну из своих причудливых композиций, и только богодраконы знают, чего мне стоило отговорить его от этой затеи. Вряд ли моя милашка обрадуется, когда проснется. А злить ее еще больше не хотелось.

– Вот и порядок. Стражи всегда возвращают свое, Асира. – Я проверил веревки, а затем наклонился и поцеловал ее в лоб. Затем принял из рук Эйда колбу со шприцом. Игла сверкнула в свете красного глаза упира. Аккуратно введя ей иглу в вену на левой руке, я быстро набрал кровь. Запечатал, обвязал пучком онемасовой травы для сохранности и передал Эйду. – Спи сладко, моя дорогая.

Снаружи под дождем нас встретили еще два стража – Каро и Вай. Они спокойно сидели верхом возле спящего ферла, укрытого кожаными крыльями. В их руках поблескивали упиры. А по бокам от каждого стояли еще две запряженные лошади.

Ферл не смог нам помешать, обездвиженный упиром, – все эти твари и существовали благодаря магии Таррвании. А упир – устройство подавления и расщепления – полностью расщеплял все потоки магии.

Эйд свистнул, подзывая меня. Он уже забрался на лошадь.

Я бросил последний взгляд на сторожку и достал кинжал Асиры. Посмотрел на тускло блестящее лезвие и, быстро прицелившись, метнул его – тот точно вонзился слева от двери. Не оставлять же их совсем без оружия в этих краях…

И запрыгнул на подведенную лошадь. Нужно как можно дальше убраться от них и найти укрытие на два месяца. Дожди смоют все следы – главное хорошо спрятаться.

Мы помчались в ночь.

Глава 4

Прыгает птичка,

Стремится взлететь.

Не плачь, невеличка,

Натянута сеть.

О свободе, стихи забытого поэта Таррвании

918 год правления Астраэля Фуркаго.

Дворец Алого заката.

Второй месяц сезона дождей

Винсент

– Убью-ю-ю-ю!

Бас эхом отразился от высоких сводов.

Бью-бью-бью…

Я чуть не прыснул со смеху, но сдержался. Еще не хватало, чтобы злющие новобранцы свернули мне шею! А я оделся попроще, хоть и не получилось вовсе скрыть все «высокородные» черты. Но плащ помог спрятать рога.

А тем временем рослый детина, стоявший в тренировочном кругу, продолжил орать:

– Кто-о-о-о?! Кто посмее-е-ел?!

Другие новобранцы боязливо сгрудились возле болванок для отработки ударов. Четверо спаррингующихся из числа полноценных (прошедших все испытания и уже несколько лет служащих при дворце) солдат со смешком наблюдали за новобранцем и иногда косились в мою сторону. Две нянюшки скромно штопали что-то в углу, как и полагалось слугам. Остальных получилось отослать за сладостями.

Они охотно согласились, тоже посчитав меня за ребенка. Быть милашкой у меня получалось хорошо.

Только что тот новобранец хвастливо заверял, что сейчас всех-всех «порубит в капусту», да вот взять клинок не смог – схватив свой тренировочный меч со стойки, он тут же отдернул руку. На его ладони расцвели волдыри, а кожа покраснела.

А вот не нужно пренебрегать защитным снаряжением, раз стал новобранцем!

Я посмотрел на свои руки в тонких кожаных перчатках.

Детина вон вырос, а мозги и дисциплина ну совсем никакущие! Тоже мне, выдающийся претендент на звание славного солдата империи… Он озирался по сторонам, но старшие уже не обращали на него внимания, а новички еще не совладали с удивлением и не спешили как-то отвечать ему.

В зал, резко открыв двери и чеканя шаг, зашел лысый наставник и начал распекать новобранцев за то, что они до сих пор не взяли оружие.

А я, выйдя из ниши, довольный пошел к дверям. Нянюшки молчаливо последовали за мной, почтительно отступив на несколько шагов. Но как же надоело, что меня не пускают ходить по дворцу одного!

И еще эти насмешки…

Вот как раз утром этот новобранец, когда я проходил мимо их отдельной кухни, насмешливо рассказывал про принца, которому сопли подтирают девчонки. Уж он бы нашел, как этих девчонок… по-другому…

Слухи про «драгоценного» принца просочились даже сквозь дворцовые стены.

Я посмотрел на чернеющее пятно на рукаве. Пока обмазывал рукоять его меча, немного и сам заляпался. Надо поскорее переодеться, чтобы никто не поймал.

Хотя кто посмеет обвинить принца? С другой стороны, отец не давал мне разрешения спускаться в тренировочный зал, как я ни молил. Мне уже десять лет. Другие вовсю тренируются с оружием и обучаются верховой езде, а мне «нянюшки подтирают сопли».

Кулаки сжались и разжались, но я принял самый что ни на есть спокойный вид. Новобранцы, словно почуяв неладное, бросали взгляды на меня. Старшие сдержанно кивали, когда я проходил мимо, но никто не смел оскорбить принца.

Вслух и прилюдно – точно нет.

Новобранцы зашептались.

Крик детины и тренера слился в неразборчивое ворчание за спиной. Зал был достаточно просторный, всевозможное оружие хранилось в отдельной комнате, дверь в которую находилась на другой стороне.

– Ваше Высочество, какая приятная встреча. Да сохранит ваш покой Эарт.

Сзади послышался крик удивления. Я с досадой топнул ногой. Ну как не вовремя!

В высоких дверях стоял такой же высокий начальник императорской стражи. Широкий нос, широкие губы. На коротких темных волосах блестят капли, борода аккуратно подстрижена. Облачен в темную форму, на поясе висит короткий клинок.

За начальником стражи тянулась дорожка мокрых следов, блестевшая в сером дневном свете. Даже сквозь высокие и широкие окна в сезон дождей лилось совсем мало света.

И что тут забыл Густаво?

Я осенил его знаком богодракона, подняв три перста, – как и полагалось отпрыску Фуркаго, наследнику престола.

– Доброе утро, Густаво, да смилостивится над вами Эарт, – мило улыбнулся я.

А затем он наклонился ко мне и тихо сказал:

– Давайте сразу решим – прилюдное унижение, но наказание будет в два раза слабее. Или же мы поговорим наедине, но наказание продлится до вечера.

Я застыл, пораженный. Оглянулся на кричащего детину. И недоверчиво уставился на Густаво. В его голубых глазах словно сквозила насмешка.

– Вы… вы не посмеете.

– Еще как посмею. Вы слезно просили императора позволить вам тренироваться. Но простолюдины не годятся для этого. В казармы вас не пустят в сезон дождей, так что вашим обучением займусь я. И хочу сразу предупредить ваши вопросы – жалобы императору не помогут.

Я сжал зубы. Тяжелый гнев поднимался при виде того, как насмешка сползла с его глаз на губы, растянула их