Или тебя сожрут твари, чьи морды украшали (и, наверное, до сих пор украшают) монументы в Бастарии.

Ноги тоже затекли. Но пошевелить все же стоит – в прошлый раз чувствительность возвращалась слишком долго.

Росчерк молний выхватил из сумрака фигуру Асиры, заправлявшей повозкой. Два меча на спине, капюшон, черный плащ и покоившийся слева заплечный мешок – смотрел на них я уже три дня. Моя мучительница была прекрасна даже так…

Один из охранников – оба они были в капюшонах, надвинутых почти по самый подбородок, оба рослые и с серой кожей, что выдавало в них некромантов – негромко кашлянул и предостерегающе положил руку на меч, заметив мои потуги. Я примирительно поднял руки: пусто, чисто, никаких попыток к бегству или что они ожидали от исхудавшего стража.

Хотя какой из меня сейчас страж… Так, пустышка, лазутчик без цели, юнец без покровительства старших. Символ стражей – дракон – был приколот к заплечному мешку Асиры. Она считала это очень смешным и по-своему забавным. Особенно когда ловила мои взгляды на мешок и слушала горячую мольбу выбросить знак, чтобы я меньше чувствовал свои позор и унижение.

Она смеялась, моя милая Асира просто смеялась…

Три дня, как меня везут в очередное место размещения пленных. За пять лет это уже седьмое. Год меня держали в темнице, время от времени пытая и всячески стараясь вытащить информацию. Хотя информация им была не так нужна, как оказалось позднее.

Да и что они могли вытащить из стража, давшего «клятву»?

При воспоминании о пытках заныли ногти на руках. Точнее, то, что было на их месте, – мягкие лунки.

Ногтей не было и на ногах.

Возможно, я бы что-то и сказал. Или подумал. Боль была вне моих… сил. Но бабуля бы точно это не одобрила.

Чудо, что мне сохранили жизнь… считал я, пока онемас не пришла навестить меня в темнице. Асира очень просила за меня, сугубо просила. Сколь мила она была со мной, столь сильно она жаждала мести и смыть позор. Ее касался страж, она целовала стража! Того, кто сжигал родных ей тварей и без колебаний занес бы меч над ней.

Как она считала.

Ей хотелось, чтобы я прочувствовал всю горечь, которую чувствовали онемасы и вообще жители Сожженных земель. Кормили меня объедками, вместо уютной постельки бросили вечно сырую солому в углу, а единственными моими собеседниками были зеленоглазые злиссы – существа, похожие на крыс с той стороны.

Благодаря усиливающей сыворотке стражей я не стал изможденным хилым заключенным с хроническим кашлем и язвами. Но исхудал и зарос. Однажды я взглянул в отражение, мелко колеблющееся в бочке с водой, к которой меня привели «помыться», и не узнал себя: борода почти до груди, длинные спутанные волосы и глубоко запавшие глаза с лихорадочным блеском.

Шрамы от плетей иногда болят, Асира.

Накопившаяся сырость в воздухе отчетливо указывала на то, что начался беспощадный сезон дождей. И чем скорее мы найдем укрытие, тем безопаснее нам будет на этих землях.

Впрочем, никого не заботили мои мысли. Но я все равно был предельно осторожен…

Я оборвал себя на полумысли и обратился в слух.

Дождь зашелестел еще сильнее, забарабанил и совсем опустил серую мглу, которой, казалось, не могло стать еще больше. Беспроглядность, сумрачность… Где-то громко завыла летучая тварь. По телу прошла дрожь.

Быть может, это сказывалось истощение? В поясе пришлось проделать новые дырки, одежда болталась на мне мешком. А может, дело в том, что именно на этой территории я еще не был. Смешанные земли населяли разные твари… но в основном неразумные.

На последней из тренировок брайси, которая мне запомнилась больше всего, я сразил двух таких тварей – скользких безглазых многоножек, мгновенно отращивающих новые лапы. И по сравнению с ними артамы были душками и лапушками, жалко мяукающими в поисках «молока».

Воспоминания о тренировках потянули за собой другие, более тревожные и горестные.

Александр и Вильям.

Иниго.

Моя бабуля…

– Фер, аше! – крикнула Асира, и повозка остановилась вслед за ферлом, послушно севшим на дорогу. Его гигантское тело почти перекрыло обзор.

Охранники откинули задний полог и грубо вывели меня под нещадно хлеставший дождь. Я мгновенно промок, продрог, но вода хотя бы смыла грязь с лица и, как мне хотелось думать, немного ослабила исходивший от меня запах.

Не самый приятный запах грязного тела.

Волосы сразу липкими прядями облепили лицо, по бороде мелкими струями потекла вода. В ботинках хлюпало на каждом шагу.

Я чуть не поскользнулся, но меня крепко держали некроманты. Пять лет назад я бы похихикал над этим, но теперь лишь украдкой вздыхал.

Все же хорошо, что очки мне больше не нужны. Но я продолжал подслеповато щуриться, чтобы не выдавать толику преимущества.

Как же холодно…

Пять лет я провел на территории Сожженных земель в качестве пленника. По крупицам собирая информацию, я смог узнать, что дело замяли – никакого прошения к императору, никаких волнений. Новым старшиной Бастарии стал лейтенант Отто.

Оставались только вопросы, как к этому отнеслись другие крепости…

Я посмотрел наверх, подтверждая свои догадки насчет нашего местонахождения.

Мы были в высоком лесу. Покров не плотный, скорее редкий – листья свернуты в трубочку. Именно по этим деревьям я и узнал, что мы в Смешанных землях. Такие росли только на западе Сожженных земель, как я помнил из записей бабули. По краям дороги полз густой кустарник, усыпанный белыми ягодами. Подлесок тянулся шагов десять, а затем переходил в густую чащу. Широкая дорога, словно прорубленная сквозь лес, извиваясь, уходила куда-то влево.

Широкая и не заросшая дорога… значит, ей часто пользовались.

А прямо перед нами стояла сторожка с одним окном – сбитая, плотная, словно кто-то усадил ее и прижал ладонью к земле.

И там горел огонь.

– Конечная станция, щенок, – проговорила Асира, проходя мимо.

– Конесьная стьянсия, фенок, – пробормотал я.

Асира замерла. Ой-ой.

– Ну-ка, повтори? – повернулась она ко мне.

Слева послышался смешок – один из охранников. Но смешок быстро осекся, когда желтые глаза Асиры сверкнули в его сторону.

Кстати, сверкнули по-настоящему. Я и раньше замечал, что они неестественно желтые, но сейчас почему-то они еще как будто… сияли?

– Пять лет, Асира… достаточное время, чтобы взрастить ненависть, – сказал я, улыбаясь.

Асира подошла ближе.

Вдалеке прогрохотал гром. Ливень продолжал лить и лить, а ей – нам – было слегка не до того. Ее глаза, полные ненависти и искреннего торжества, смотрели в мои, полные… чего? Хотел бы я знать.

Усталость навалилась тяжелым одеялом на плечи.