— думать на несколько шагов вперед. Со временем я начал понимать, что жизнь человека — это череда поступков, и, совершая их, он часто не задумывается о последствиях и, естественно, не подготовлен к ним. Самое расхожее выражение по этому поводу звучит так: «Знал бы, где упаду, соломку подстелил». А шахматная партия учит именно этому. Делая свой шаг, задумайся о том, к чему он приведет. Усложняя каждый раз себе задачу в игре, предполагай, что будешь делать ты сам, когда тебе ответят. Вначале это сложно и нудно, но проходит время, и такой образ мышления становится почти автоматическим. Ты стелешь «условную соломку», зная, что может случиться, соверши ты те или иные поступки. Или, просчитывая ответные действия оппонента, не делаешь заведомо провальных ходов. Конечно, все неизвестные и случайные события предвидеть практически невозможно. Но продумать заранее ответные действия хотя бы на самые типичные человеческие поступки вполне по силам. На это, конечно, нужно потратить время, но, если разобраться, на разгребание последствий от непродуманных действий может уйти и вся жизнь. Отвлекшись на свои мысли, я не обратил внимания, что меня заметили.

— Что надо?

Этот вопрос шахматиста поставил меня в тупик, но вернул к реальности, и я ответил первое, что пришло в голову:

— Шахматы люблю.

Повезло. Ответ их устроил. И я услышал уже более спокойное предложение от одного из парней:

— Иди ближе, если хочешь, только не мешай.

Я подошел и, сев рядом на лавку, стал разглядывать комбинации на шахматной доске. На мой взгляд, превосходство белых было очевидно. На доске этих фигур по количеству было больше, да и стояли они кучнее, а вот черные, напротив, были раскиданы по всей доске и смотрелись как-то жалко. Но спустя несколько ходов я понял, что белые очень неуверенно защищаются, а еще через четыре хода им поставили мат. Я даже вскрикнул от удивления, чем опять привлек к себе внимание. Игрок, победивший черными фигурами, на радостях повернулся ко мне и почти продекламировал, подняв указательный палец вверх:

— Правильная стратегия есть главный залог успеха!

После этих слов у меня в голове как щелчок раздался. Вот же оно, решение моей задачи! Не тем я рассказал о том, что знаю, вот передо мной люди, которые помогут мне и себе заработать. Мне предстояло решать экономические задачи, а значит, нужна команда умных и активных людей, с которыми можно создать коалицию. И слово-то какое необычное пришло на ум, я произнес его еще раз про себя, растягивая почти каждую букву: «КО-А-ЛИ-ЦИ-Я». Решил не ходить с ними вокруг да около, но попробовать обыграть все немного в другом ключе, чем с родителями.

— Ребята, разговор есть серьезный. Хотите денег заработать? — Этим вопросом, мне показалось, я максимально привлек их внимание, о чем можно было судить по их округлившимся глазам и временной потере речи. Не дожидаясь других реакций, я продолжил:

— Брат у меня есть старший, он с товарищами делами заправляет, а меня по малолетству к себе в группу не берет. Но когда идут разговоры о делах, меня из дома не выгоняют, и я все знаю. Мое предложение такое…

И тут я произнес магическое словосочетание, которое только входило в обиход в начале 90-х, — организовать свой бизнес. План такой. Я буду все важное слушать, а на следующий день мы уже думаем, как самим все это провернуть.

Победитель шахматной партии после небольшой паузы и, видимо, серьезных раздумий, немного привстав со скамейки, протянул мне руку:

— Иннокентий, для друзей Кеша. А он, — показывая пальцем на товарища, — Витя.

— Михаил, можно Миша, — зачем-то добавил я и крепко пожал руки своим новым товарищам.

Договорившись встретиться завтра на этом, уже ставшем нашим общим, месте примерно в то же время, мы попрощались. Но напоследок я решил уточнить немаловажную деталь и задал Кеше вопрос:

— А если дело будет сложным, есть ли еще надежные ребята?

— Нас в шахматной школе семнадцать друзей. Знаем друг друга с детства, и с нами еще учитель, Альберт Станиславович, увидишь, мужик мировой. — И, заглядывая мне в глаза, в свою очередь спросил:

— А ты сам-то нас не подведешь?

— Я предложил, мне и отвечать за все, так что не сомневайтесь.

Видимо, мой ответ пришелся к месту, и Кеша кивнул головой в знак согласия. На этом мы расстались, и ребята, собрав свои вещи, пошли к дальнему выходу. Проводив их взглядом, я понял, что мне особенно заняться нечем, а домой идти не хотелось. И немного поразмыслив над вариантами, я решил поискать моих уличных друзей и пошататься с ними.

Выйдя из парка, направился на соседнюю улицу, но, не пройдя и десятка домов, наткнулся на трех мальчишек, идущих мне навстречу. Хоть я и сразу их узнал, но перебороть ощущение странности ситуации с ходу не получилось. Всего две недели назад двоих из них я видел в школе, только они были на пять лет старше. Как будто пленку назад перемотали. Ну уж как есть теперь, пора привыкать. Быстро, по-взрослому, обменявшись рукопожатиями и парой фраз, выяснил, что «чешут» они по садам, и я, конечно же, охотно к ним присоединился. Странное слово «чесать», так режущее слух взрослым, было у нас в обиходе до конца старших классов и обозначало «поход по делам». Возглавлял группу мой закадычный друг Серега. Он никогда не считался баламутом, но если уж начиналась заваруха, шел до конца, не оглядываясь. И еще он был, наверное, самым доброжелательным из моих друзей. Вокруг него часто кружилась совсем мелкая детвора, которую прогоняли старшие ребята, а за ним малыши всегда бегали хвостом. В данном случае весь наш отряд состоял из сверстников, никакой мелюзги, так как намеченное дело было непростым. Нужный нам сад находился достаточно далеко, и на пути к нему были определенные трудности, с которыми младшие не справились бы точно. Дойдя до начала улицы, мы, оглядевшись по сторонам и не обнаружив к себе постороннего внимания, быстро шмыгнули вдоль забора, отделявшего улицу от частых владений. Нам была нужна тропа, идущая вдоль всех участков. Начиналась она в самой нижней части изгороди и была почти не видна с основной дороги. Может, поэтому за все наше детство мы ни разу не замечали там присутствия «чужих». Тропа шла вдоль крайних участков по достаточно крутому бугру. Середина склона считалась ничейной территорией — между верхними и нижними границами участков. Сами же участки располагались либо на вершине, либо у подножья, но иногда особо трудолюбивые хозяева спускали или поднимали вверх их границы и прямо на склоне выращивали различные