Посмотрев на меня несколько секунд, из её глаз вдруг побежали слёзы, оставляя влажные дорожки на щеках и она уткнувшись мне носом в плечо, прошептала: «Прости! Прости меня Кузьма! Но так было нужно!»

«Нужно? Кому… – я аккуратно вытер большим пальцем слезинку с её лица. – Же вижу, что тебе неприятно и…»

«Нет любимый! Тут ты не прав… просто. В общем это я, наверное, не смогу тебе объяснить! Поверь мне, с тобой – мне очень хорошо!»

«Хм… – я нахмурился, – ну так объясни хотя бы: „Зачем?“»

«Причин много… – ответила мне девушка. – Но конкретно тебя касается только-то, что Инна всё равно бы не мытьём, так катаньем, но добилась бы своего».

«Ты думаешь, что я…» – слегка отстранившись, я с удивлением посмотрел на Нину.

«Да нет же дурачок! – девушка мягко улыбнулась и быстрым движением поцеловала меня в нос. – Просто я, в отличии от тебя, знаю мою сестрёнку, по тому, пусть лучше всё случиться вот так! Под моим присмотром».

«Ну, а другие причины?» – поинтересовался я.

«Ой. Вот не думаю, что ты их поймёшь. Особенно те, которые связаны с дамской стороной аристократической жизни. Просто поверь мне, сестра мне теперь очень, очень сильно обязана. Это ещё не победа, но что-то вроде того, как говориться… – она привстала на руках и с интересом посмотрела мне в глаза. – А скажи. Ты действительно готов убить из-за меня? Ну, если вдруг у меня…»

«Да. А что?» – я слегка напрягся

«Ничего, – она искренне улыбнулась. – Просто я – счастлива!»

Мне оставалось только хмыкнуть, так как в этот момент вернулась Инна. Сейчас же, Его Императорское Величество, для которого, как оказалось, ни наши с Ниной рандеву в «Регалию», ни вчерашние, плавно перетекающие в сегодняшние приключения, небыли секретом, распалялся почём зря. Мне же, оставалось только слушать, повинно молчать и гадать, в чём была причина этого вызова изначально. Перед тем, как… ну в общем в описание вчерашнего, в исполнении красного как варёный рак Государя Всероссийского, мат вставлялся даже не через слово. Оно просто состояло из мата, но смысл сводился к тому, что про наши посиделки на троих – знал уже весь двор. Чем Император был очень и очень огорчён, что и доводил до нас самым доходчивым образом. Причём, как мне показалось, утечка информации о свершившемся, его раздражала куда более, нежели сам факт интимных утех дочерей.

* * *

Прячась за широкой, и как ей от чего-то казалось, монолитной спиной Кузьмы от волн отцовского гнева, Нина слушала матерные рулады отца в пол уха, только запоминая слова, но не вникая в их содержание. С него ведь ещё станется спросить – что именно он говорил. Не сегодня, завтра или послезавтра, а совершенно внезапно, когда посчитает нужным, и вот если неблагодарный слушатель не сможет ответить на этот вопрос… вот тогда его ждёт самое настоящее наказание.

Девушка поморщилась, вспомнив, что забыла предупредить своего любимого о подобной особенности собственного папани. А затем, едва заметно усмехнулась, ведь с Кузьма у неё паренёк резкий и с него станется повторить Императору всё слово в слово… М-да. Надо обязательно предупредить, а не то – точно будет вторая серия.

Цесаревна тихонько вздохнула и покосилась на сжавшуюся рядом сестру, также, как и она разыгрывающую пантомиму «Нерадивая дщерь, застигнутая грозным отцом на горяченьком», в вариации «Рядом с благородным рыцарем». Поза десятая: «Он тоже виноват, но не очень!» С неудовольствием, девушка отметила, что актрисой сестра оказалось получше нежели она сама, что, впрочем, видимо объяснялось тем, что в данный момент на душе у самой Нины действительно во всю скребли кошки.

Весомова чувствовала себя очень и очень виноватой. И вроде бы всё получилось, как нельзя лучше, затащив Инну в их с Кузьмой постель, она действительно добилась очень и очень многого… вот только почему-то, у неё было такое ощущение, что именно она в наглую изменила своему любимому человеку. Впрочем, с этим неприятным чувством, следовало разобраться позже, хотя скорее всего, произрастало оно не из любовных утех на троих, в коих они провели прошедшие сутки и ночь, а из того, что во всём её тщательно продуманном плане существовало одно очень узкое и опасное место. Этакий Рубикон, после пересечения которого многое становилось ясным, но можно было и налететь очень по-крупному.

Нина, знала, что после нападения наёмников и похищения Андре, за её особняком было установлено самое что ни на есть тщательное наблюдение и вот в тот момент, когда «на стол» к её отцу лёг доклад о том, чем именно занимаются его младшие дочери с молодым аватаром… был самым непредсказуемым и опасным. Многое в её будущем и будущем её сестры зависело от того, как прореагирует на подобное непотребство Его Величество.

Никаких действий собственно говоря не последовало. Это было одновременно и очень плохо и очень даже хорошо, смотря с какой стороны посмотреть, но как минимум, косвенно подтвердило определённые данные, переданные ей разведкой дома Лопатиных, что примирило её с сестрой и что самое главное, они сейчас стояли здесь, все трое. В противном же случае, вполне вероятен, был очень неприятный исход.

В особняк ворвалась бы штурмовая команда и… Нине не известно, где бы оказались она и сестра, но скорее всего в какой-нибудь из закрытых регенирационно-восстановительных клиник, где из них снова бы сделали «девочек» почти не отличимых от «натуральных»… ну а Кузьму отправили бы на долгий и очень неприятный разговор в подвалы дома на Лубянке. Но в этом плане всё обошлось, хотя девушка всё равно чувствовала себя той ещё сволочью.

Но… если «слухи», которыми с ней поделилось СБ деда, всё равно требовали ещё многочисленных уточнений, то своих целей в отношении сестры и планов её матушки Нина добилась, что несколько успокаивало её так не вовремя пробудившуюся совесть. Ей удалось совершенно незаметно для разгорячённой и возбуждённой сестры поставить ей на чакру Свадхистхану контрацептическую вязь и теперь, залететь от того, под кого надумает подложить Инну её дражайшая мамаша, у девушки просто-напросто не получиться.

Жестоко – да! Но это то только цветочки. Так на всякий случай, если дражайшая Вика Степановна Герцина решится пойти ва-банк и похитить более не принадлежащую ей дочь. А так… она с её родичами покусились на её Кузьму, а подобного Нина спускать была не намерена. Кузьма, вроде бы говорил, что он «собственник» и убьёт любого, кто покуситься на неё, так вот, любимый, видимо даже не догадывался, кто именно из них двоих на самом деле является этим самым пресловутым «собственником»!

Решиться на то, чтобы подпустить к нему какую-либо ещё женщину, девушке стоило неимоверных усилий. Она фактически сломала сама себя через колено. Намного проще было уговорами, угрозами и обманом, склонить сестру к подобному мероприятию… всё-таки, у неё это был первый раз, да к тому же Весомовой просто необходимо было, чтобы всё это происходило при её активном участии, в противном случае ей не удалось бы навесить на сестру вязь.

Но на самом деле тут была целая песня, которую девушка исполнила по высшему разряду. В тот день, когда Кузьма по её вине загремел в больницу, Инна хоть и бодрилась, но всё равно находилась в таком состоянии, что видимо позабыла все основные правила личной безопасности. Евгению же Ленка, как девушки и договорились, просто не подпускала. Так что вызванная герцогом Сафроновым машина, привезла старшую Цесаревну не в Посольство Первого, а прямиком домой к младшей сестре. Где коварная Нина и отпаивала почти всю оставшуюся ночь находящуюся в расстроенных чувствах родственницу очень особым и полезным чайком с интересными и не совсем разрешёнными к применениям добавками.