Отец вновь замахнулся рукой, и в этот раз Чживэй успела зажмуриться, прежде чем его ладонь настигла ее. Удар пришелся по той же щеке, и силы отец не умерил. Чживэй, не сдержавшись, охнула от боли, что только разозлило отца. Он поднял другую руку для еще одного удара.

– Отец! – воскликнул Чжунъян, стремительно поднимаясь.

Отец раздраженно махнул в его сторону, приказывая сыну не двигаться, однако Чживэй не ударил.

На секунды все опять замолкло. В образовавшейся тишине было слышно, как тихонько всхлипывают близнецы.

– Отвечай, – произнес отец, складывая руки за спиной и отворачиваясь от нее.

Голос у Чживэй пропал, но не от страха, а от ненависти. Она не понимала, чего он хотел от нее.

– Будешь молчать? – рыкнул он, резко поворачиваясь к ней.

– Я не знаю, – прошептала она, невольно отпрянув от него в сторону.

– Не знаешь?! – голос отца стал высоким, а потом сорвался.

Он вскинул руки, обращаясь то ли к детям, то ли к жене, то ли к Чживэй.

– Она не знает! Лгунья! – отец развернулся к ней, тыкая в нее пальцем, на котором было надето массивное кольцо. – Вчера к нам пришла Проверка! Приезжал лично принц империи!

Отец ухватил ее пальцами за подбородок и поднял лицо вверх. Его зеленые глаза смотрели на нее с отвращением, а заговорив, он забрызгал слюной ей прямо в лицо.

– Был мощный выброс ци! И никто из людей не способен на такой. Это была ты. Ты решила погубить нашу семью, несмотря на всю доброту к тебе.

Чживэй с ужасом поняла, о чем он говорил. Ну конечно! Мощной выброс ци! Едва ли обмен душами мог остаться незамеченным, он явно требовал немалых усилий и большого количества энергии.

Отец с отвращением оттолкнул пальцами ее подбородок и уже спокойнее сказал.

– Казнить ее. Разрезать на кусочки и избавиться от тела. Не должно остаться никаких намеков на ее существование.

– Отец!

– Папенька!

Чжунъян и Мэйцзюнь мгновенно бросились на помощь к Чживэй, но та, несмотря на уверенность в собственной ловкости и способности решать любые проблемы, растерялась. Все мысли пропали из головы, кроме одной: это никак не может происходить с ней, ведь это она, попаданка, спасительница семьи.

Близнецы тоже поднялись с мест и заревели в голос, больше не таясь.

– Сестренка хорошая, – воскликнула Лю Ши, и ее тут же поддержал Лю Ци. – Она не предавала нас! Папенька, Чживэй бы никогда! Сестренка Чживэй очень хорошая!

Отец раздраженно отмахнулся от них и повернулся к Чжунъяну. Для него вопрос был решенный, и он испытывал облегчение. Наконец у него есть веская причина выдрать сорняк из огорода. Да, раньше этот огород изобиловал золотыми плодами, но теперь они достаточно богаты и влиятельны, чтобы нежеланная дочь стала обузой.

– Убей ее. Это приказ твоего отца.

Чжунъян отступил, неверяще поглядев на отца.

Впервые он потерял самообладание, пораженный услышанной жестокостью. Раньше папа никогда не давал ему приказов, позволяя старшему сыну самостоятельно принимать решения. Ослушаться же его единственный раз, когда отец воспользовался своим правом главы семьи! Можно ли представить более непочтительного сына?

Однако Чжунъян быстро взял себя в руки. Конечно, уважение к родителям важно, но справедливость важнее. Как воин, защищающий свою страну, он ценил честь превыше всего. И убийство беззащитной сестры было делом безнравственным.

– Я не буду этого делать, отец, – твердо ответил Чжунъян.

Дети, дождавшись реакции Чжунъяна, заплакали еще громче. В семье Чжунъян был негласным лидером, которого все слушали и который всегда принимал верные решения. Хотя отец вызывал почтительное уважение, но к Чжунъяну прислушивались больше.

Вцепившись в полы платья отца, близнецы умоляли его смилостивиться. И не только они. Мэйцзюнь, скромная по натуре, тоже бросилась к отцу.

– Папенька, Чживэй просит прощения! – воскликнула Мэйцзюнь, дергая Чживэй, чтобы та упала на колени.

Чживэй послушно опустилась вниз, отстраненно ощутив удар коленок о каменной пол, словно тело не принадлежало ей.

Отец, нахмурившись, молчал. Он осматривал детей по очереди: Чжунъян смотрел ему прямо в глаза, близнецы сидели в ногах, заливаясь слезами, Мэйцзюнь же встала между ним и Чживэй.

Полное единодушие в желании защитить сестру.

– Отец, я выполнил наш уговор. Я вернулся с битвы героем. Ты не можешь теперь нарушить обещание.

– Не могу! – в ярости прохрипел отец.

– Я выйду за Гуанга, – отчаянно проговорила Мэйцзюнь. – Только оставь сестру в живых.

– Мы будем очень послушными! – плакали дети.

В потрясении отступив от детей, отец разглядывал их.

– Она околдовала вас, – произнес он, потрясая пальцем в воздухе. – Эта демоница околдовала вас!

Чжунъян качнул головой, намереваясь возразить.

– Будь у вас хоть капля здравого смысла, вы бы не защищали ее. Она околдовала вас, и заслуживает две смерти за это!

– Отец, – настаивал Чжунъян. – Она всего лишь невинное существо. Нам ее жалко, словно дворовую собаку, которая живет только потому, что родилась. Убийство – тяжкое бремя для семьи, оно очернит нашу карму, и нас будут ждать не меньше семи лет несчастий.

– Живет, потому что родилась? – повторил отец, смакуя каждое слово. – Значит, это не ее вина. Вина лежит на матери, породившей подобную нечисть. Все эти годы я был милостив к ней, но вы предлагаете лишить жизни вашу мать за все несчастья?

Взгляды обратились к женщине, стоявшей поодаль. Она стояла неподвижно и не дрогнула даже после такого заявления, лишь сжала ткань платья так сильно, что костяшки пальцев побелели.

– Отец, ты несправедлив, – возразил Чжунъян, выдерживая гневный взгляд отца. – Чживэй принесла много удачи нашей семье. Убить собственную удачу? Это не может закончиться хорошо.

– Удача? Эта самая удача может стоить нам жизни. Она навлекла на нас беду. Сидела бы тихо в своей норе, я бы ее не трогал. Но она загнала нас в ловушку. Намеренно.

Впервые за весь разговор в голосе отца появились не только нотки злости, но еще и страха. Чживэй едва удержалась от того, чтобы поднять голову и посмотреть на него.

– Мы посадим ее в погреб, отец. На месяц. И все успокоится. Они не смогли ее почувствовать вчера, не смогут и еще раз. Мы просто переждем.

– Да, папенька, Чживэй будет тише травы, ниже воды. Незаметнее муравья в хвойном лесу!

Отец молчал. Мгновения растянулись во времени, и Чживэй казалось, что каждая секунда занимает не меньше минуты. Наконец он взглянул на старшего сына.

– Я сказал свое слово. Чжунъян, ты должен казнить ее.

Подняв руку, отец дал понять, что не хочет ничего больше слышать, и разговор окончен. Близнецы испуганно прильнули к Чживэй, обнимая ее.

Человек, считавшийся ее отцом, зло хмыкнул и раздраженно вскинул