— Элинор чувствует себя лучше. Уверяю тебя, она обычно не такая изнеженная. Немного свежего воздуха после еды окончательно вернет ей силы.

Кристофер вглядывался в Элинор, как будто искал подтверждения. Он готов был принять это объяснение, как принимал все, что бы ни сказал брат.

За едой братья были заняты беседой — вспоминали дом и делились новостями семьи и друзей. Элинор внимательно прислушивалась, собирая информацию о своей новой семье. Она уже выпила два бокала вина, а когда вновь протянула руку, то обнаружила, что ее «муж» не удосужился наполнить бокал.

Она чуть повернула голову:

— Не могли бы вы налить мне еще вина?

Николас взглянул на нее смеющимися глазами.

— Уверяю вас, мадам, вода куда лучше освежает. — Он потянулся за кувшином с брусничной водой.

Вскоре Элинор имела возможность убедиться, что он был прав, отказав ей. Стоило ей подняться, как все закружилось перед ней, и она уцепилась за спинку стула, чтобы не потерять равновесия. Тем не менее она попыталась подняться по лестнице без посторонней помощи, и тут невольно обратила внимание на неожиданную сцену.

Дверь распахнулась, и показалась Тереза в сопровождении очень красивого мужчины, чьи голубые глаза ревниво сузились, заметив господина в холле. Тереза между тем была явно обрадована, как и мистер Дилэни. Элинор не могла слышать произносимых слов, но тон обоих был непринужденным и ровным. Затем что-то произошло. Серьезные интонации появились в их разговоре, и Николас, взяв обе руки дамы, поднес их к губам.

Красивая картина была разрушена.

Тереза и ее обожатель стали подниматься. В этот момент лорд Стейнбридж появился в холле.

Элинор отступила назад, чтобы привести в порядок мысли и избежать столкновения с француженкой.

Внезапно, ворвавшись в ее мысли как солнечный луч, возник вопрос: а что испытывает Николас Дилэни, глядя, как красавец юноша сопровождает его любовницу вверх по лестнице? Элинор слегка улыбнулась при мысли, что он тоже будет задет появлением этого зеленоглазого красавца. Теперь она окончательно пришла в себя и была в состоянии встретиться с братьями для того, чтобы направиться в церковь.

Они шли по узким улочкам портового городка, ведя непринужденный разговор, как вдруг Николас произнес:

— Нас преследуют.

— Наверное, это мадам Тереза, — поддразнила Элинор. В ответ она удостоилась холодного взгляда.

— Более чем вероятно, но нам не нужны соглядатаи. — Он повернулся к брату:

— Продолжай действовать, как договорились, Кит, а я присоединюсь к вам позже.

Лорд Стейнбридж не стал возражать, но Элинор словно прорвало:

— Это просто смешно! Вы что, сошли с ума? Кто, черт возьми, станет преследовать нас?

И тут ей суждено было узнать, что Николас Дилэни не позволяет никому обсуждать его приказания.

— Как вы предположили, моя страстная любовница, а может, и кто-то посерьезней. — С этими словами он будто растворился в тени.

Минутой позже Элинор, оглянувшись, заметила человека, идущего в том же направлении, что и Николас.

— За нами действительно следили, — с изумлением произнесла она.

Лорд Стейнбридж кивнул:

— Николас не склонен устраивать мелодрамы на пустом месте. При его образе жизни не так трудно нажить себе врагов.

— Значит, на него могут напасть и даже убить!

Стейнбридж пожал плечами:

— Не без этого, однако он вполне в состоянии постоять за себя, уверяю вас. Вот и церковь.

Элинор удивленно взглянула на него. Как трудно, должно быть, любить Николаса Дилэни! Слава Богу, ей это не грозит.

Церковь оказалась маленькой и скромной, а встретивший их священник выглядел усталым.

— Мистер Дилэни и мисс Чивенхем?

Выслушав их объяснения, священник согласился немного подождать и исчез в ризнице. Элинор и лорд Стейнбридж в ожидании уселись на неудобную скамью.

Элинор уже начала тешить себя надеждой, что церемония будет отложена, и серьезно обдумывала, не убежать ли ей. Но в этот момент дверь ризницы отворилась. Появился викарий в сопровождении Николаса Дилэни и невысокого мужчины с бегающими глазками. Как выяснилось позже, его имя было Том Холлоуэй.

Николас, словно прочитав ее мысли, подошел к ней и, улыбнувшись, крепко взял ее за руку.

— Вам нечего бояться, — сказал он. — Доверьтесь мне.

Церемония прошла довольно буднично. Очень скоро Элинор обнаружила, что теперь она миссис Дилэни и по праву носит обручальное кольцо.

Как только все закончилось, невысокий мужчина улыбнулся ей.

— Благодарю за оказанную честь, мистер и миссис Дилэни, но мне лучше поскорее убраться отсюда. Лондон?

— Да. Как договаривались. Если других нет, разыщи Тима и Чако. Удачи!

Том Холлоуэй тут же откланялся, несмотря на увещевания викария, которого Николас успокоил щедрым денежным пожертвованием.

Когда они возвращались, Элинор первая начала беседу, стараясь говорить как можно сдержаннее:

— Я бы хотела знать, сэр, действительно ли с этого дня моя жизнь будет проходить среди таинственных злодеев, появляющихся неизвестно откуда и исчезающих… неизвестно куда. Кто этот мистер Холлоуэй?

Николас хмыкнул:

— Бедная Элинор, я понимаю, это не та свадьба, о которой вы могли бы мечтать, но, к сожалению, ничего другого я вам предложить не могу.

— О, я вовсе не претендую на большее. Просто любопытно.

— Сейчас это не очень к месту, — последовал ответ. Она подняла подбородок.

— Вы считаете, что в один прекрасный день меня убьют в моей собственной постели, а я даже не могу поинтересоваться почему?

— Если это случится, моя дорогая, то именно потому, что вы слишком много знаете. — Это было произнесено шутливым тоном, но Элинор насторожилась и тут же обратилась к лорду Стейнбриджу:

— Милорд, мы так не договаривались.

Она была напугана, но он, казалось, вообще не придал этому значения.

— Я уверен, что мой брат просто играет в одну из своих игр, — сказал граф. — В любом случае вы можете требовать, чтобы Николас оберегал вас.

— Особенно, — пробормотал муж ей на ухо, — если вы настаиваете на ответах, которые я не желаю давать.

Когда она повернула к нему сердитое лицо, он поднял руки, словно сдаваясь, и усмехнулся:

— Мы обсудим это позже, дорогая Элинор. Вы только расстраиваете Кита.

Когда они подошли к гостинице, Элинор поспешила удалиться к себе в комнату. Последние события утомили се, и, кроме того, она хотела хоть ненадолго сбежать от мужа.