Если восемнадцатилетнюю длинноногую блондинку 90-60-90 из глубинки можно было приравнять к 230-му «мерседесу», такую же, но двадцати трех лет с университетским образованием – к Lexus Hybrid 08, то Юля, длинноногая блондинка – доктор наук двадцати девяти лет приравнивалась к Bentley Continental GT. Такая примерно классификация получалась у Ильи. Ее вряд ли можно было назвать универсальной, потому что более старые мужчины предпочитают очень молодых и глупых женщин, но в том кругу людей, с которыми общался Илья, эта классификация работала.

У Ильи случались разные истории с женщинами, но такого не было никогда. Пускай она – доктор наук, пускай красотка, но чтобы вот так беспардонно кинуть, без всяких причин!.. Откровенно говоря, Илью очень устраивало то, что происходило между ним и Юлей, и по другим причинам.

С ней у него не было никаких издержек – ни материал ьных, ни эмоциональных. Как все богатые, он предпочитал экономить. Абонемент спортклуба он покупал в любом случае, эта статья расходов была вписана в бюджет принципиально уже несколько лет. Когда появилась Юля, Илья расстался с предыдущей любовницей, девушкой необыкновенно красивой, но корыстной и истеричной. Илья продолжал по привычке покупать цветы и мелкие подарки и, за отсутствием адресата, отдавал их жене. Жена приняла это на свой счет, и отношения их естественным образом улучшились. Он стал бывать вечерами дома, потому что атмосфера сделалась вполне благоприятной, сидел в своем кабинете, который на самом деле любил, курил и слушал музыку. У него наладились отношения с детьми – подростками-близнецами Ксюшей и Костей. Спокойная семейная обстановка положительно сказалась на бизнесе, он обдумал и принял два важнейших решения, которые позволят ему в самом ближайшем будущем увеличить оборотный капитал в полтора раза.

И вдруг такой облом. Юлин отказ уязвил Илью сильнее, чем он готов был признать. Нужно искать какую-то новую бабу. А где ж такую найдешь, чтобы качественно, бес платно и без истерик. Подобная халява очень нравилась Илье. Он, конечно, понимал, что все вполне закономерно: как началось внезапно и без усилий с его стороны, так и кончилось. Его бесило, что не он управлял ситуацией, что не он решал, продолжаться их встречам или прекратиться. Ему вообще по жизни нравилось, чтобы ловили его слова, с трепетом ожидали его решений, смотрели снизу вверх и заглядывали в глаза. Но тут все было логично: не платишь – значит, не управляешь. С одной стороны, ему льстило, что любили его не за деньги. Но с другой – его, крутого взрослого мужчину, долларового миллионера, цинично использовали, поимели, как бессловесного уличного кобеля. И кинула она его так безразлично, так холодно, ни «прости», ни «извини», ни хотя бы «секс с тобой был самым лучшим в моей жизни», ничего такого. Простить такое он не смог бы никому и никогда.

* * *

Мысли об обеде, на который она согласилась прийти к Павлу, одолевали Юлю с самого утра, и к часу дня она решила не ходить. Но день тянулся долго, было скучно, и в половине второго она уже думала, что пойти, наверное, стоит. К двум она снова сильно сомневалась в целес ообразности визита, а в половине третьего уже пора было выходить. Юля стояла у зеркала и колебалась, прихорашиваться или не прихорашиваться. В конце концов, она прихорашивалась для другого человека один-единственный раз, давным-давно, столько лет уже прошло. И Юля накрасилась и причесалась просто так, как обычно, для самой себя.

Она опоздала на сорок минут.

– Ну, мать моя, эдак не годится, у нас оплаченное время уже десять минут как началось, – пожурил ее Павел.

– Какое оплаченное время? У нас же обед с котлетами.

– А ты очень есть хочешь?

– Да нет, не особенно.

– Отлично, пообедаем позже.

Павел повел ее через парк к мосту. Там они сели в машину и быстро покатили в неизвестном Юле направлении.

– Куда это мы?

– Ты, как я понял, сильная личность. Сильные страсти, сильные поступки… Таким нужны сильные впечатления. За ними мы и едем.

– В чем конкретно они будут заключаться?

– Потерпи – увидишь.

Юля не любила, когда ею командовали, но любопытство перевесило ее недовольство.

В итоге они добрались до санатория «Дюны» и вышли на пляж. Было солнечно, но довольно прохладно, не больше четырнадцати градусов, дул сильный западный ветер.

– Отличная погода.

– Для чего?

– Значит, так. Надеваешь гидрокостюм, берешь на плечи парашют, закрепляешь, катер отплывает от берега, ты поднимаешься и летишь над водой.

Юля выполнила все указания.

Парашют был довольно тяжелый, и она не верила, что он сможет взлететь. Лишь одна биология казалась Юле точной наукой, а математика и физика – постольку поскольку. Однако таким же таинственным образом, как взлетают многотонные самолеты, Юля тоже поднялась над поверхностью моря сначала на пять, потом на десять, а потом и на добрые двадцать метров. Она бесшумно парила над водой на высоте восьмиэтажного дома. Мимо сновали чайки, поглядывая на нее с агрессивным интересом. Юля размышляла, получает ли она сильные впечатления. И понимала, что нет, нисколько, ему не удалось ее поразить. Не из бравады и не из упрямства. Она просто знала, что это – не то. То ли она сама стала совсем черствой и непробиваемой, то ли в принципе страх высоты и чудо полета пробить ее не могут. Только впечатления были так себе, не из тех, что проходят перед глазами за минуту до смерти.

Катер отплыл уже довольно далеко от места старта, и ему пора было возвращаться. Неопытная Юля не умела правильно обращаться с парашютом и в повороте стала терять высоту, парашют опал, ветер бил в правый бок купола. И тут, понимая, что сейчас окажется в ледяной воде, Юля сообразила, что плохо плавает. Она, конечно, умела барахтаться по-собачьи, но никогда не училась «плавать правильно» и держать дыхание, а уж запутавшись в парашюте, и вовсе могла утонуть. Но и это не слишком ее напугало, в конце концов, катер находился близко, и через три, максимум пять минут ее подняли бы на борт. Правда, даже непродолжительное пребывание в холодной воде угрожало здоровью почек и придатков, но авось пронесет. И Юля вытянулась во весь рост, чтобы войти в воду «солдатиком».

Тем временем с левой стороны на высокой скорости приближался гидроцикл. Павел, заметив Юлину позу «солдатик», кричал ей что-то, но она не слышала. Кри чал он ей: сгруппируйся, здесь мелко, поломаешь ноги. Но в ее ушах свистел только ветер.

Павел заглушил мотор гидроцикла, перехватил у мотор иста канат, на котором тот тащил Юлю, и попытался снова выставить ее против ветра. Этим маневром ему удалось сильно замедлить падение. Он прыгнул в воду и поплыл к точке предполагаемого Юлиного приводнения. Метрах в полутора над водой она услышала-таки его голос и изменила положение тела. Вода доходила Павлу до груди, и он поймал Юлю почти на руки.

Происшедшее напоминало неловкую сцену купания отца и переросшей дочери. Когда невинный ребенок еще не понимает, что залезать по папе, как по дереву, девушке с не слишком большими, но уже грудями неприлично. А папа все понимает, конфузится, но не хочет портить дочурке настроение и, главное, не в силах объяснить, почему так делать нельзя.