Примерно неделю она дулась и тосковала, изводя Люка восхвалениями своих потерянных друзей. Он избегал ее, как только мог, но это было трудно: ведь все-таки они жили под одной крышей.

Люк вместе с Мышкой спали в пикапе, но очень часто ему приходилось есть в фургоне. К тому же, она выслеживала, когда он ходит в туалет или ванную, и потом подкарауливала его за дверью.

Все это было не потому, что он ей нравился. На самом деле она относилась к нему с ровной, устойчивой неприязнью, в основе которой лежало естественное чувство соперничества. Но с тех пор, как она подружилась с Тесси и Труди, Роксане стало не хватать приятелей такого же возраста.

Пусть даже он был мальчиком.

И теперь Роксана вела себя точно так же, как младшие сестры ведут себя со старшими братьями. Жизнь Люка превратилась в ад.

От Хейгерстауна до Уинчестера, оттуда до Роанока и Уинстон-Салема она безжалостно придиралась к нему, ходила за ним по пятам, донимала, ни на минуту не оставляя в покое. Если бы не Лили, Люк как-нибудь отомстил бы ей. Но по непонятным для него причинам Лили была без ума от маленькой мерзавки.

Доказательства этой любви он увидел во время репетиции в Уинстон-Салеме.

… Роксана все время сбивается, самодовольно подумал Люк, слоняясь без дела в шатре и наблюдая за репетицией. У костлявой грубиянки сегодня ничего не получается. К тому же она все время хнычет.

Неудачная репетиция вселила в него надежду. Он смог бы выполнить этот номер гораздо лучше, чем она. Если бы только Макс дал ему шанс попробовать! Если бы только Макс немножко подучил его! Люк уже не раз пытался раскланиваться и красиво поднимать вверх руки перед малюсеньким зеркальцем в ванной.

Ему надо было только, чтобы Роке с ее пылающей мордочкой заразилась какой-нибудь неизлечимой болезнью или стала жертвой несчастного случая. Если бы ее не было в представлении, то тогда он как раз смог бы занять ее место.

– Роксана, – терпеливо произнес Макс, прерывая размышления Люка. – Ты сегодня невнимательна.

– Нет, я внимательная, – она тотчас же надула губы, глаза наполнились слезами. Девочка терпеть не могла, когда ее держали в этом старом душном шатре.

– Макс, – к сцене подошла Лили, – может быть, дадим ей немножко отдохнуть?

– Лили, – Макс едва сдерживал свое раздражение.

– Я устала репетировать, – продолжала ныть Роксана, подняв кверху свое несчастное заплаканное лицо. – Мне надоел фургон, надоели представления и все, все, все. Я хочу обратно в Аллентаун к Тесси и Труди.

– Боюсь, что это невозможно, – ее слова глубоко ранили гордость Макса, но в то же время у него в душе возникло чувство собственной вины, – Если ты не хочешь выступать, то это твое дело. Но тогда я не могу зависеть от тебя и мне придется тебя заменить.

– Макс! – потрясенная Лили шагнула вперед, но замерла на месте, повинуясь движению руки фокусника.

– Как моя дочь, – продолжал он, когда по щеке Роксаны скатилась одинокая слезинка, – ты можешь капризничать, сколько хочешь. Но как моя служащая ты будешь репетировать, когда все будут репетировать, Это понятно?

– Да, папа, – Роксана опустила голову.

– Тогда порядок. Теперь нам надо перегруппироваться. Вытри слезы, – он взял ее за подбородок, – ты должна будешь… – резко остановившись, маг прижал ладонь к ее лбу. Внутри у него все похолодело, а сердце ушло в пятки. – Она горит, – не своим голосом проговорил он. – Лили, – и Великий Нувель, необыкновенный волшебник, беспомощно уставился на свою возлюбленную: – Она больна.

– Ох, ягненочек мой, – упав на колени рядом с девочкой, Лили сама пощупала ей лоб. Под ее пальцами он казался горячим и липким. – Маленькая моя, головка болит? А животик?

Две большие слезы капнули на сцену.

– Со мной все в порядке. Здесь просто очень жарко. Я не больна, я хочу репетировать. Не надо, чтобы папа меня заменял.

– Ой, да что за ерунда! – быстрые пальцы Лили проверили, не опухли ли гланды. – Никто не сможет тебя заменить, – прижав голову Роксаны к своему плечу, Лили посмотрела вверх на Макса. Он стоял белый как мел. – Думаю, нам надо поехать в город и найти доктора.

Потеряв дар речи, Люк смотрел, как Макс уносил на руках хнычущую Роксану. Самая потаенная его мечта осуществилась, вдруг понял он. Мерзавка заболела. Может быть, у нее даже чума. С бьющимся сердцем он выбежал из шатра и проводил взглядом клубы пыли, поднявшейся от колес пикапа.

Может, она умрет прежде, чем они доедут до города. От этой мысли он вздрогнул, его охватила паника и сразу же – чувство отвратительной вины. Она выглядела такой беззащитно маленькой, когда Макс уносил ее из шатра.

– Куда они поехали? – спросил слегка запыхавшийся Мышка. Он примчался на звук мотора своей любимой машины.

– К доктору, – Люк сильно прикусил губу. – Роксана заболела.

Прежде, чем Мышка смог еще что-нибудь спросить, Люк бросился прочь. Ему оставалось только надеяться, что если Бог есть, то Он понимает, что на самом деле Люк не желал девочке ничего плохого.

Прошло два мучительных часа, и пикап вернулся обратно. Когда машина затормозила, Люк побежал к ней, но замер. У него словно бы сердце остановилось: Макс взял вялую Роксану из рук Лили и понес к фургону.

– Она… – мальчишка запнулся, не в состоянии произнести букву «у».

– Спит, – Лили рассеянно улыбнулась ему. – Извини, Люк, ты лучше пойди пока, погуляй. Мы сейчас будем заняты.

– Но… но… – он автоматически двинулся вслед за Лили к фургону. – То есть она…

– Несколько дней ей придется нелегко, но когда кризис пройдет, она опять будет в порядке.

– Кризис? – просипел Люк. Господи спаси нас, это действительно была чума!

– Сейчас, к тому же, так жарко, – пробормотала Лили. – Ну что ж, мы устроим ее поудобнее, как только сумеем…

– Я не хотел этого! – выпалил Люк. – Клянусь, я не хотел, чтобы она заболела!

Хотя ее мысли и витали где-то далеко, Лили все же остановилась у двери.

– Конечно же, нет, солнышко. На самом деле, я подозреваю, что Рокси получила от Труди и Тесси не только клятвы в вечной дружбе, – она улыбнулась и шагнула в фургон: – Похоже, что от них же ей в подарок досталась ветрянка.

Люк остался стоять с открытым ртом, а Лили захлопнула дверь у него перед носом.

Ветрянка? Он тут чуть не умер со страху, а у маленькой мерзавки всего лишь какая-то ветрянка!

– Я могу это сделать, – Люк упрямо стоял в центре сцены и, нахмурившись, наблюдал, как Макс молча продолжает манипулировать картами. – Я могу делать все, что может она.

– Ты еще не готов к тому, чтобы выступать, – Макс разложил карты на столике и молниеносно перевернул их рубашками кверху.

Уже три дня несчастная Роксана, сплошь покрытая зудящими прыщиками, лежала в постели с температурой. В течение всего этого времени при любой предоставляющейся возможности Люк заводил одну и ту же песню.