— Когда-то ты был очень хорош, — сказал Пол.

— Как будто вчера. Наверное, это был сон.

По центру длинной стены находилось место для поклонения Эдди Рейку — его большая цветная фотография на фоне ворот со списком рекордов внизу: 418 выигранных игр, 62 поражения и 13 призов в чемпионате штата.

Судя по информации, поступившей перед рассветом, Рейк еще продолжал цепляться за жизнь. А город продолжал цепляться за него. Разговоры велись вполголоса — ни смеха, ни анекдотов, ни соленых рассказов об успешной рыбалке, ни обычного трепа о политике.

Хрупкая официантка в зелено-белой форме принесла кофе и приняла заказ. Она была знакома с Полом, но не узнала его спутника.

— Мэгги еще работает? — спросил Нили.

— Сидит дома, нянчится.

Мэгги Ренфроу много лет варила кофе и жарила яичницу. Помимо этого, она неустанно интересовалась слухами и ходившими вокруг команды «Спартанцев» историями разного рода. Занимаясь приготовлением бесплатных обедов для игроков, она получала то, к чему в Мессине стремился каждый, — возможность находиться ближе к мальчикам и их тренеру.

Подошедший джентльмен неловко кивнул Нили.

— Просто захотел поздороваться, — протягивая руку, сказал он. — Приятно увидеть вас здесь после стольких лет… Знаете, вы были явлением.

Нили пожал ему руку.

— Спасибо.

Пожатие было коротким. Нили отвел взгляд Джентльмен ретировался, почувствовав настроение кумира. Его примеру никто не следовал.

Нили заметил несколько косых и укоризненных взглядов в свою сторону, и прочие завсегдатаи сосредоточились на кофе, больше не обращая на него внимания. В конце концов, он сам игнорировал их целых пятнадцать лет. Мессина трудно отпускала героев, и обычно предполагалось, что они испытывают удовольствие от ностальгии.

— Давно ты видел Скример? — спросил Пол.

Хмыкнув, Нили посмотрел в окно.

— Не видел ее после колледжа.

— Никаких контактов?

— Одно письмо, много лет назад, откуда-то из Голливуда. Сообщила, что взяла город штурмом. Сказала, что станет невообразимо знаменитой в отличие от меня. Довольно неприятное письмо. Я не ответил.

Пол сказал:

— Она заявилась на десятилетие нашего выпуска. Актриска, блондинка. Ноги — и больше ничего. Но хорошо упакована, здесь такого не видели. Видна подготовочка. Сыпала фамилиями налево-направо: тот продюсер, этот режиссер и актеры, актеры… Никогда не слышал таких имен. Вообще осталось впечатление, что она проводила больше времени в постели, чем перед камерой.

— Такова ее натура.

— Тебе лучше знать.

— Как она выглядела?

— Усталой.

— Где снималась?

— Называла кое-что, каждый час — новое. Потом мы сравнили записи… Короче, никто не видел ни одной ее картины. Показуха. Поведение, вполне типичное для Скример. Только она сейчас Теса. Теса Каньон.

— Теса Каньон?

— Угу.

— Напоминает порнозвезду.

— Похоже, туда и метит.

— Бедная девочка.

— Бедная девочка? Дура бестолковая. Занята собой. Прославилась тем, что была подружкой Нили Крэншоу.

— Да, но те ноги…

Оба заулыбались. Официантка принесла оладьи с сосисками и долила в чашки кофе. Обильно полив оладьи кленовым сиропом, Пол вернулся к беседе:

— Два года назад в Лас-Вегасе проходил большой съезд банкиров, и Мона поехала со мной. Ей быстро наскучило, она ушла в номер. Мне тоже все надоело Поздно вечером я пошел гулять по Стрип, зашел в одно из тех старых казино, и знаешь, кого я встретил?

— Тессу Каньон?

— Она разносила спиртное. Подавала коктейли в таком специальном костюмчике — высоком на спине, зато очень низком спереди. Обесцвеченные волосы, толстый слой штукатурки на лице и фунтов двенадцать жира, если не больше. Я рассматривал ее несколько минут. Меня она не заметила. Она изрядно сдала, меня удивило другое: ее поведение. Улыбки возле столов с игроками. Негромко брошенное: «Поднимемся в твой номер». Остроты и шлепки. Бесстыдный флирт с кучкой пьянчуг. Когда-то эта женщина хотела, чтобы ее любили.

— И я старался, как мог.

— Да, Скример — тот еще случай.

— Поэтому я бросил ее. Как думаешь, она приедет на похороны?

— Может быть. Если есть шанс на нее нарваться — так и случится. Хотя она уже не та куколка, а для Скример внешность — главное.

— Родители у нее живы?

— Да.

К столику неловко приблизился круглолицый человек в шапке а-ля Джон Дир.

— Нили, я только поздороваться, — чуть не кланяясь, сказал он. — Тим Нанли, я из «Форда».

Тим протянул руку, не особенно надеясь, что ее пожмут. Улыбнувшись, Нили подал руку.

— Я работал на машинах твоего отца, — сказал Тим.

— Помню, — соврал Нили, тем не менее ложь возымела действие. Улыбка мистера Нанли стала в два раза шире, он еще крепче пожал Нили руку и покосился на их столик, словно искал подтверждения.

— Я знал, знал. Хорошо, что ты вернулся. Ты был лучшим из лучших.

— Спасибо.

Высвободив руку, Нили взялся за вилку. Мистер Нанли попятился от стола, потом надел пальто и вышел из ресторана.

За столиками по-прежнему шел негромкий разговор, и казалось, что все мало-помалу просыпаются Прожевав, Пол наклонился над столом и вполголоса сказал:

— Четыре года назад у нас была хорошая команда Они выиграли девять игр с начала сезона и не проиграли ни одной. В день очередной игры, в пятницу, я сидел на этом же месте, ел то же, что сейчас, и — клянусь тебе — темой всех разговоров была «Полоса удачи». Только не старая, а новая. Люди ждали новой удачной полосы. Речь шла не о сезоне побед, не о кубке конференции или даже победе в чемпионате штата Все это так, семечки. Город хотел восемьдесят, девяносто, а может, все сто побед кряду!

Посмотрев вокруг, Нили вернулся к тарелке.

— Никогда этого не понимал, — пробормотал он. — Приятные с виду люди — механики, водители грузовиков, страховые агенты, строители. Наверное, есть и юристы, и банкиры. Солидные граждане маленького города, но не какие-нибудь воротилы. То есть никто из них не делает в год по миллиону баксов. Но каждый год они говорят о чемпионском титуле.

— Именно так.

— Я этого не понимаю.

— Чистейший треп. О чем здесь еще говорить?

— Ничего странного, что они и Рейка подняли на щит. Рейк нанес их город на карту.

— Ешь давай, — сказал Пол.

К столику приблизилась фигура в замызганном переднике. Подошедший держал в руках большой конверт из плотной бумаги. Представившись братом Мэгги Ренфроу, нынешний шеф-повар вынул из конверта рамочку с цветной фотографией 8x10 дюймов. Качественное изображение играющего за «Тек» квотербека Нили.