День семнадцатый

Коктейль «Коктебель»

Сегодня выдался очень тёплый день: намёк на скорое наступление лета. Многие окна в доме были открыты: от сквозняков ощущалось, будто что-то хорошее, радостное проникает в комнаты; душа поёт и ожидает.

Сергею было интересно – как пройдёт их с Ингой встреча после его признания в любви: не поменяется ли чего. Хотя если бы кто спросил, чего он сам, собственно, ожидает – каких изменений, то он вряд ли бы нашёлся что ответить.

Одевшись по-летнему, благо погода позволяет, Сергей поторопился к морю. Сегодня он решил направиться на мыс Прибойный или, как он раньше назывался, Кара-Мрун.

Ещё издали Сергей заметил одну странность, поначалу не понравившуюся ему – ведь он уже так привык к безлюдным берегам Тарханкута. А тут вдруг появилась машина, небольшой белый фургон, напоминая о скором нашествии туристов.

Странность состояла в том, что это был передвижной ларёк, в каком обычно продают отдыхающим всякую сладкую всячину: напитки, мороженое. Но кому сейчас тут было продавать-то?! Кругом ни души! Вскоре Сергей догадался: автомобиль – это баловство Инги.

Подойдя поближе, Сергей убедился в том.

– Привет! – поздоровался Сергей. – Что ты здесь опять придумала?

Фургон был оборудован как бар: зеркальные стенки замысловато преломляли отражённое пространство за Сергеем. На стеклянных полках рядами стояли одинаковые бутылки – одна к одной; только цвет содержимого был разным – «каждый охотник желает знать, где сидит фазан».

Инга, одетая в белые брюки и тельняшку, гармонично смотрелась во всём этом стеклянно-зеркальном блеске и разноцветье. Отражение моря за её спиной было насыщенней, ярче, живее.

Как заправский бармен, она подбрасывала в руках шейкер.

– Привет! Пытаюсь придумать отворотное зелье! – улыбнулась барменша.

«Значит – было», – промелькнула мысль в голове Сергея.

– Зачем? Мы можем любить друг друга; наслаждаться каждым днём!

Инга рассмеялась на такое заявление:

– Хорошо! Я подумаю над твоим предложением. Какой коктейль тебе приготовить?

Её улыбка обезоружила лучше всякого зелья – она не придала его словам серьёзного значения.

«Ладно. Дождусь более подходящего времени».

– А какой есть? – без энтузиазма спросил Сергей.

– Хочу предложить тебе – «Юмор»!

Сергей хмыкнул – «Ты хочешь поржать надо мной?». Но спросил другое:

– Почему именно его?

Сергей удивился размеру рюмки, какую поставила перед ним Инга – она была с напёрсток:

– Ха! Теперь понял, почему он так называется…

– У-ум, – Инга отрицательно покачала головой – «не угадал». – Юмор – это коктейль из наших страстей. Ого! Я сегодня как Шекспир! Шейкспир!

Инга налила в шейкер разных цветных жидкостей и сноровисто начала взбалтывать, изредка подбрасывая металлический сосуд в воздух:

– Если тебе не нравится, можем его переименовать… м-м-м, Коктебель. Коктейль «Коктебель»! Как тебе?

– Одобряю. – Сергей удивился её сноровке: – Где ты этому научилась?!

– Я – самоучка. Я люблю всё новое… помнишь?

Сергей ухмыльнулся, когда барменша из такого большого сосуда наполнила ему этот жалкий «напёрсток»:

– Издеваешься? Ум-м-м… мандаринами пахнет; понюхай…

– А смысл? У каждого свой запах – у всех свои ассоциации.

Попробовав напиток, Сергей почувствовал себя лучше; стал добродушнее, раскованнее, засмеялся своим мыслям мягко, как от щекотки. По Инге было видно, как она ему сочувствует – тоже рассмеялась тихо, мол, «да, понимаю тебя».

– Из чего этот коктейль?

– Всего понемножку.

– Да я вижу.

Сергей повертел в руке маленький сосуд.

– Я хочу показать тебе, какой шаг в развитии сделали наши чувства – инстинкты – после того как человек организовал вокруг себя ещё одно измерение – общество.

– Опять двадцать пять! – рассмеялся Сергей. – Кто о чём, а вшивый о бане.

– Ну, Серёж, – Инга посмотрела на него осуждающе за грубое слово, но по искоркам в глазах было видно, что она разделяла его веселье.

– Итак. Из каких таких алгоритмов у нас сформировалось чувство юмора? Не на пустом же месте оно у нас появилось.

– Без понятия… Неужели производные юмора есть у животных? Это как-то… необычно звучит.

– Давай попробуем их поискать.

– Валяй. Самому любопытно.

Инга вышла из фургона, и они с Сергеем направились прогулочным шагом вдоль берега.

– Итак! Животные живут тем, чтобы обеспечить себя пропитанием и оставить потомство. И то и другое осуществляется в конкурентной борьбе. Вот от этой точки мы и попробуем найти истоки юмора, да и любого чувства, какое может испытывать человек.

Для начала ответим на вопрос: «А что такое юмор? Над чем мы смеёмся?»

Сергей замешкался – надо же, такой простой, детский вопрос, а так сразу и не сообразишь. Но Инга продолжила дальше:

– Первое – это необычность ситуации. Всё, что нас окружает, – это информация. Но мы в первую очередь обращаем внимание на то, что каким-то образом выделяется из общего окружения: цветом, внешним видом, необычными повадками, темпом. Тут прослеживается принцип рычага: чем большую нагрузку на рецепторы даёт некий объект, тем большее внимание он привлекает.

Согласись, что смеёмся мы над чем-то необычным.

И второе слагаемое – это разоблачение. Оно есть столп всех наших чувств. Именно от него зависит, какую эмоцию мы испытаем в следующий момент: положительную или отрицательную.

Сначала мы замечаем что-то необычное, но ещё не знаем, чем оно нам грозит. И как только приходит понимание, что это наша потенциальная добыча, то испытываем облегчение. Это облегчение есть положительный знак юмора.

Всё зависит от конкретной ситуации – она управляет нашим поведением.

– Получается, что разоблачение – это очень древний алгоритм, верно?

– Да, ты прав, – кивнула в ответ Инга и дала ход ещё одной необычной версии влияния разоблачения: – Так или иначе, внешний облик животных зависит от внешнего влияния – он тесно связан с тем, на какую добычу оно ориентировано. Вот почему у муравьеда такой нос, а у фенека такие большие уши.

Фенек, конечно же, никого ушами не ловит, но он выработал такую вот защиту, которая оберегает его. Ведь вокруг животные разных размеров – ему важнее вовремя услышать приближение хищника и спрятаться, нежели иметь здоровенные когти или зубы, которые при встрече с большим противником ему не помогут.

Это уже ощущается влияние принципа рычага.

– Ничего себе, как ты глубоко копнула! Как муравьед!

Инга лишь рассмеялась – превращаться в кого-либо, как порой она это делает, не стала.

– Хм… Очень интересно. Ты рассказала про два слагаемых из области охоты. Каким образом слагаемые юмора затрагивают сферу размножения? – спросил Сергей.

– Если принять во внимание, что этот процесс протекает до тех пор, пока потомство не станет самостоятельным, то всё отлично согласуется.

Для начала поговорим о внешности.

К Инге из-за груды камней подбежали сразу три дымчатых котёнка – будто специально ждали, когда о них вспомнят.

«Почему