litbaza книги онлайнДетективыОборотная сторона полуночи - Сидни Шелдон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 106 107 108 109 110 111 112 113 114 ... 123
Перейти на страницу:

Начальник полиции Георгиос Скури лично руководил осуществлением мер безопасности. На каждом шагу попадались фоторепортеры, и Скури охотно позировал им. Пропуска в зал судебного заседания пользовались огромным спросом. На протяжении нескольких недель родственники и знакомые судей приставали к ним с просьбой обеспечить им места в зале. Завсегдатаи судов, которым удалось достать пропуска, требовали за них соответствующих услуг или уступали свои пропуска спекулянтам, которые продавали их по баснословной цене в пятьсот драхм.

Этот судебный процесс по своему внешнему оформлению ничем не отличался от всех прочих. Зал заседания номер 33, находившийся на втором этаже, представлял собой невзрачное помещение старого типа. Вот уже много лет он служил ареной жестокого противоборства юристов, которые провели здесь тысячи жарких схваток. В зале длиной девяносто и шириной примерно двенадцать метров стояли деревянные скамьи. На его передней стороне за полированной перегородкой красного дерева возвышался судейский стол. За ним стояли три кожаных кресла с высокой спинкой, предназначавшиеся судьям. Председателю суда отводилось центральное кресло. Над ним висело грязное четырехугольное зеркало, в котором отражалась часть зала.

Перед судейским столом было оборудовано место для дачи свидетельских показаний в виде трибуны с имеющим покатый верх высоким столиком для чтения документов и деревянным ящиком для газет. На столике выделялось прикрепленное к нему распятие из листовой меди с изображением Христа и двух его учеников. У дальней стены находилась скамья присяжных заседателей, которые уже заняли свои места. В левом углу помещалась скамья подсудимых, а перед ней – стол сторон.

Стены зала были покрыты штукатуркой, а пол выстлан линолеумом в отличие от потертого деревянного пола в залах первого этажа. С потолка свисали электрические лампочки в стеклянных плафонах. В глубине зала к потолку тянулся воздухопровод старомодного калорифера. Часть мест в зале отводилась для представителей прессы из таких агентств, как Рейтер, Юнайтед Пресс, Интернэшнл ньюс сервис, Синьхуа, Франс Пресс и ТАСС.

Обстоятельства преступления представлялись сенсационными сами по себе. Более того, присутствовавшие в зале лица пользовались такой известностью, что у публики просто глаза разбегались. Зал заседания напоминал помещение цирка с тремя аренами. В первом ряду можно было видеть Филиппа Сореля, звезду театра и кино, который, как поговаривали, ранее был любовником Ноэль Паж. По дороге в суд Сорель разбил фотоаппарат у одного из репортеров и наотрез отказался разговаривать с журналистами. Теперь с отрешенным видом он молча сидел в зале, и казалось, что вокруг него выросла невидимая стена. В следующем ряду расположился Арман Готье. Высокий замкнутый режиссер постоянно оглядывал зал, словно мысленно готовил мизансцены для своего будущего фильма. Недалеко от Готье устроился известный хирург и герой Сопротивления Исраэль Кац.

Через два места от него восседал специальный помощник президента США Уильям Фрэзер. Место рядом с ним пока пустовало, и по залу с быстротой молнии пронесся слух, что оно оставлено для Константина Демириса.

Куда бы ни взглянула публика, повсюду видела она знакомые лица: всемирно известного политика, певца, скульптора или писателя. Однако несмотря на то что в зале было полно знаменитостей, основное внимание приковала к себе центральная арена.

С краю на скамье подсудимых сидела Ноэль Паж, по-прежнему блиставшая красотой. Лишь ее медовая кожа слегка побледнела. Ноэль поражала и своим безукоризненным туалетом. Казалось, что она только что вышла от мадам Шанель. В ее облике было что-то королевское. Ноэль вносила некое благородство в напряженную драму, которую сейчас переживала. Это только раззадоривало публику и заставляло ее жаждать крови.

Вот как описывал настроение зала один из американских еженедельников: «Чувства толпы, присутствовавшей на судебном процессе над Ноэль Паж, оказались столь сильными по отношению к подсудимой, что превратились в почти физическую реальность. В них не проявлялось ни сочувствия, ни ненависти, все они свелись к ожиданию чего-то необычного. Женщина, которую государство судит за убийство, становилась сверхъестественным существом, стоящей на золотом пьедестале богиней, которая высоко поднялась над простыми смертными, и они пришли посмотреть, как этого идола низводят до их собственного уровня, а потом уничтожают. Вероятно, собравшиеся в зале чувствовали то же, что было на сердце у крестьян, наблюдавших, как в крытой двуколке везли на казнь Марию Антуанетту».

Однако представление в этом цирке правосудия не ограничивалось аттракционом Ноэль Паж. На другом конце скамьи подсудимых сидел Ларри Дуглас. В душе у него кипела злоба. Он похудел, и его красивое лицо побледнело. Но эти внешние изменения лишь подчеркивали его физическое совершенство, и многим женщинам в зале хотелось обнять его и как-то успокоить. С тех пор как Ларри арестовали, он получил от женщин из разных стран мира сотни писем, а также десятки подарков и предложений о браке.

Третьей звездой на арене цирка был Наполеон Чотас, человек, пользовавшийся в Греции не меньшей популярностью, чем Ноэль Паж. Все знали, что Наполеон Чотас является одним из величайших адвокатов мира по уголовным делам. Он защищал самых разных преступников, от глав государств, ставших казнокрадами, до убийц, пойманных полицией на месте преступления, и не проиграл ни одного крупного дела. Чотас был худ и выглядел истощенным. Он смотрел в зал на публику своими большими печальными глазами ищейки, выделявшимися на изможденном лице. Обращаясь к присяжным заседателям, Наполеон Чотас говорил медленно, и его речь казалась неуверенной. Создавалось впечатление, что ему стоит огромного труда изложить свою мысль. Иногда он впадал в столь сильное замешательство, что кто-нибудь из присяжных заседателей не выдерживал и подсказывал Чотасу слово, которое тот якобы никак не мог подобрать. Когда присяжные приходили ему на помощь, лицо его выражало такое облегчение и такую безграничную благодарность, что весь состав присяжных проникался к нему огромной симпатией. Вне зала заседания Чотас говорил легко, умно и свободно, безукоризненно владея ораторским искусством. Он хорошо знал семь языков и, если позволяло время, разъезжая по свету, читал лекции юристам.

На небольшом расстоянии от Чотаса за столом для адвокатов сидел Фредерик Ставрос, защищавший на суде Ларри Дугласа. Специалисты сходились во мнении, что Ставрос годится для рядовых дел, но совершенно не подходит для данного процесса.

Пресса и общественность уже провели свой суд над Ноэль Паж и Ларри Дугласом и заклеймили их. Никто ни на секунду не усомнился в их виновности. Профессиональные азартные игроки ставили тридцать против одного на то, что обвиняемых осудят. Поэтому находящаяся в зале заседания публика с особым волнением следила за тем, сумеет ли лучший в Европе адвокат по уголовным делам сотворить чудо и взять верх над обвинителем.

Официальное сообщение о том, что Чотас согласился защищать Ноэль Паж, женщину, которая предала Константина Демириса и выставила его на всеобщее посмешище, произвело фурор. При всем своем могуществе Чотас никак не мог соперничать с Демирисом, и все недоумевали, по какой причине Чотас вдруг решил пойти против него. Однако правда была куда интереснее великого множества самых невероятных слухов, распространявшихся по этому поводу.

1 ... 106 107 108 109 110 111 112 113 114 ... 123
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?