Кто мог подсказать Западу столь верный ход с зерном?! Из тех, к чьему мнению он внимательно прислушался бы?! Обстоятельства складываются именно так, что вывод может быть только один — Троцкий! Конечно, у Запада были и свои «специалисты», но и без «рекомендаций» человека «оттуда» в таких делах не обойтись. Из тех же, к чьему мнению Запад точно прислушался бы, в это время только «бес» находился за рубежом, и только его мнение могло быть учтено Западом. Как-никак, но ведь «казачок» -то он был засланный именно Западом, В созидательной экономике «бес» абсолютно ни хрена не смыслил.. Однажды, еще до выезда в Германию, он взялся за какой-то экономический эксперимент, и всего-то за полгода с невероятным треском провалил все, что было можно. Зато с младых ногтей прекрасно знал финансово-экономические методы разрушения устойчивости государства. Даром, что ли, дружбу водил с Парвусом, который среди «русских революционеров» был самым сильным специалистом по части экономических методов разрушения.

Кроме того, именно после пребывания «беса» за рубежом Запад взял за моду «принцип» так называемых «джентльменских соглашений» по усилению ограбления России за счет неимоверно задранных цен на промышленную продукцию, особенно на электрогенераторы и тяжелые электромоторы, без которых ни электростанций, ни заводов не построить. Кто из тех, кто тогда пребывал за границей, кроме главы Главконцескома, мог знать истинные масштабы потребности CCCP именно в этой продукции, срыв поставок которой из-за высокой цены непосредственно означал бы провал всей политики индустриализации Советского Союза, против чего Троцкий выступал с особой яростью?! Между тем по упомянутым «джентльменским соглашениям» цены рекомендовалось завышать минимум на 60 — 70% а как правило, в 2 — 2,5 раза.

А Троцкий, к слову сказать, в то время обладал еще и правом первой подписи по внешнеторговым договорам, в том числе и по поставкам оборудования. Естественно, в рамках задранных до небес цен появлялась возможность и для столь хорошо знакомого всем «отката» в пользу все того же «беса»[281]. Благодаря разведке были установлены даже перечни оборудования, на которые распространялся принцип «джентльменских соглашений». Но кто мог столь точно подсказать Западу эти перечни?!

Было установлено также, что в отношении части оборудования был введен прямой запрет на его экспорт в СССР. В первую очередь такого, которое могло бы способствовать росту объемов нефтедобычи, а соответственно и росту советского экспорта «черного золота», который в то время составлял 15 — 16 % объема мировой торговли нефтью. Между тем доходы от экспорта нефти и нефтепродуктов составляли тогда, пожалуй, наиважнейшую статью валютных поступлений в казну. Так вот, кто же мог столь точно сориентировать Запад на такие запреты?! Нет, не в технологическом плане — тут «бес» тоже ни хрена не смыслил, тем более в турбобурах. Имеется в виду ориентация на конечный экономический ущерб, который нанесли бы такие запреты по советской нефтепромышленности. Вот тут знания Троцкого в сфере советской экономики как раз кстати. Да и всем нефтяным «королям» на пользу были его рекомендации, особенно Г. Детердингу, да и той же «Стандарт ойл», с которой он в тот момент находился в деловом альянсе. Однако при всем том, что подобные действия Троцкого вели к резкому ухудшению социально-экономического положения в СССР, все это еще «цветочки».

Настоящие «ягодки» пошли тогда, когда стало очевидным, к чему вели все его вышеописанные действия. Уже в 1927 г. даже далекий от социалистических экспериментов французский писатель Анри Барбюс и тот вынужден был обратить внимание на то, что «в 1927 г. оппозиционеры повели по всему фронту широкое наступление против руководства ВКП(б) и Коммунистического Интернационала. Оппозиция не раз выступала и прежде, активизируясь в различных обстоятельствах, и никогда не переставала существовать в состоянии скрытого брожения, — но теперь она развертывалась методически и агрессивно, по определенному боевому плану». А с чего бы это?! Так ведь загадки-то никакой нет! Едва только публикацией за рубежом фальшивого «завещания» Троцкий дал Западу отмашку на начало действий по инспирированию новой войны против России (хотя бы и Советской), Запад тут же приступил к «делу» — выпустил на свободу «дух войны», который очень быстро материализовался в резком нарастании угрозы вооруженного нападения на Советский Союз. Съездив же в Германию не столько для излечения «загадочной температуры», сколько для проведения «консультаций» со своими истинными хозяевами, обратно Троцкий привез угрозу вооруженного нападения Запада на Советский Союз в тандеме с очередной «революцией», которую он в очередной же раз «подрядился» осуществить! При возвращении в Советский Союз Троцкий прекрасно знал, что правящая элита Великобритании практически уже склонилась к тому, чтобы развязать новую войну против СССР. И это было действительно так. 24 января 1927 г. О. Чемберлен представил британскому правительству секретный меморандум, в заключительной части которого прямо так и говорилось: «Поскольку разрыв дипломатических отношений не ослабил бы существенно позиции Советского правительства, нельзя предполагать, что это повело бы к изменению советской политики. Что же должно последовать дальше? Куда направить наш удар? Нам больше ничего не остается делать, как внезапно объявить войну»![282] Оппозиция именно потому и перешла к широкому наступлению по всему фронту, разворачиваясь методически и агрессивно, что конкретно ожидала нападения Запада (под общим руководством Великобритании) на СССР — ведь весь 1927 год прошел под знаком военной тревоги, а оппозиция даже попыталась под конец этого года устроить еще и государственный переворота!

Сталин прекрасно знал об истинной подоплеке такой активизации оппозиции. Требуя в июне 1927 г. исключения из ЦК Троцкого и Зиновьева, он прямо говорил: «Курс на террор, взятый агентами Лондона… есть открытая подготовка войны. В связи с этим центральная задача состоит в очищении и укреплении тыла, ибо без крепкого тыла невозможно организовать оборону… чтобы укрепить тыл, надо обуздать оппозицию теперь же, немедля»[283]. Понимая справедливость требований Сталина, «бес» в конце концов не выдержал и завопил, что нужно брать власть тогда, когда враг находится в 80 километрах от столицы!!! А как враг может оказаться в 80 километрах от столицы такого гигантского государства, если, несмотря на все перемены, в РККА еще было полным-полно сторонников Троцкого?! Только в результате злоумышленно организованного ими поражения советских войск! И разве удивительно на фоне всего вышесказанного, что после того «визита» Троцкого к тевтонам именно из Германии в Москву уже в том же 1926 г. впервые стали поступать агентурные сведения о некоей формирующейся в СССР «военной партии» во главе с Тухачевским, которая способна на переворот в стране. А ОГПУ и вовсе завело на него, пока еще начальника Штаба РККА, отдельное агентурно-наблюдательное дело! Через пару лет, когда Троцкий «поправлял» здоровье в алма-атинской ссылке, в одном из посланий своим единомышленникам — «Письме к друзьям» от 21 октября 1928 г. — он уже сам признал, что «в СССР может сложиться военный заговор и армия может положить конец большевистскому режиму»[284]. Как и всегда, «бес» солгал — не «может сложиться военный заговор», а уже сложился в своей основе! Иначе уже в 1927 г. он не вопил бы о том, когда надо брать власть в условиях войны — злоумышленная организация поражения своих войск как единственный шанс для врага появиться в 80 км от столицы такого гигантского государства, как СССР, не может быть осуществлена без заговора! Попробуйте-ка хотя бы мысленно что-либо организовать на протяжении 4500 км западных границ СССР, не имея сообщников! Вот то-то и оно, что… Да и Тухачевский в та время — в 1928 г. — занялся разработкой вопроса о. военной стороне организации городского восстания![285] Ну надо же столь «своевременно» озаботиться тем, что никак не входило в его служебные обязанности начальника Штаба РККА, а затем и командующего Ленинградским военным округом!