13 мая после полудня Бутрос-Гали официально представил СБ свой доклад о ситуации в Руанде. В нем опять не было никаких упоминаний об ответственности руандийских властей за «серьезный гуманитарный кризис»; вина за резню снова возлагалась на «вооруженную милицию и другие неконтролируемые элементы», которые продолжают убивать и терроризировать невинных граждан, «хотя и не столь активно, как в начале конфликта», – слова, которые производили шокирующее впечатление, учитывая, что к тому времени большинство находившихся в правительственной зоне тутси было уничтожено. В докладе также отсутствовал и термин «геноцид»: вместо него было использовано выражение «массовое убийство… безззащитных граждан».

Что касается рекомендаций, то доклад носил явные следы компромисса в отношении задач расширенной Миссии – МООНПР-2. В нем говорилось, с одной стороны, что «охраняемые районы будут включать в себя районы на территории Руанды, прилегающие к границам с соседними государствами, в которых сосредоточиваются беженцы и перемещенные лица», а с другой, что «МООНПР-2 будет уделять такое же внимание потребностям перемещенных лиц во внутренних районах страны и будет также обеспечивать сопровождение автоколонн с грузами чрезвычайной помощи и безопасность объектов Организации Объединенных Наций в этих районах». Аэропорт Кигали признавался «наиболее оптимальным с практической точки зрения путем въезда в страну», хотя и подчеркивалось, что «в том случае, если продолжающиеся боевые действия не позволят этого сделать, МООНПР-2 будет использовать другие пути въезда в страну». Кроме того, «МООНПР-2 установит пути сообщения, развертывания и снабжения по суше через территорию соседних стран, в особенности для подвоза материальных средств в охраняемые районы, расположенные на границах Руанды» (курсив мой. – И. К.). При этом Бутрос-Гали особо отметил, что любые меры по созданию «охраняемых районов вблизи границ Руанды с Бурунди и Объединенной Республикой Танзанией» должны «сопровождаться соразмерной деятельностью по оказанию помощи нуждающимся во внутренних районах» страны. В докладе также не предлагалось поставить МООНПР под действие Главы VII Устава. В то же время остальные рекомендации базировались на идеях Даллэра: и предложение о численности сил ООН (5,5 тыс.), и план трехэтапного их развертывания[1402].

Хотя в ходе консультаций была достигнута предварительная договоренность о предоставлении МООНПР «гуманитарного и защитного мандата» и об увеличении численности ее сил до 5,5 тыс., когда Гамбари хотел поставить проект резолюции на голосование, американская делегация, не получив четких инструкций из Вашингтона[1403], потребовала перенести его на понедельник 16 мая после уик-энда[1404]. Индерферт заявил, что у США имеются некоторые сомнения по поводу проекта, изложенного в докладе Генерального секретаря, прежде всего по поводу концепции гуманитарных операций[1405].

В тот же день влиятельный сенатор-демократ Пол Саймон, один из главных критиков руандийской политики Клинтона в Сенате, проконсультировавшись с Даллэром, правозащитниками и руандийскими беженцами, призвал президента оказать давление на СБ, чтобы немедленно добиться увеличения численности МООНПР, и выделить для нее финансовые и технические средства[1406]. Обращение завершалось словами: «Неприемлемо для настоящего лидера заменять внешнюю политику промедлением или просто бездействием. На кону человеческие жизни, и необходимо принять быстрые и энергичные решения»[1407].

В этих условиях американской администрации, опасавшейся остаться в полной изоляции, пришлось принять план Даллэра. Утром 16 мая делегация США и Секретариат ООН согласовали такие положения резолюции, как увеличение сил Миссии до 5,5 тыс. человек и введение эмбарго на поставки оружия. В ходе последовавших неформальных консультаций членов СБ американцы, однако, вступили в спор с представителями Франции, Новой Зеландии, Нигерии и Джибути, которые требовали принятия резолюции о немедленном развертывании всех сил МООНПР-2 и о применении к ситуации в Руанде положений Главы VII. Американцы возражали, указывая, что развертывание следует производить постепенно в соответствии с целями Миссии, решениями тех или иных стран о выделении для нее материальных и человеческих ресурсов и прогресса на переговорах между руандийским правительством и РПФ[1408]. В итоге делегации США при поддержке России, КНР и Великобритании[1409] удалось навязать Совету свою точку зрения.

Официальное заседание СБ открылось после полуночи 17 мая. В нем принял участие прибывший в Нью-Йорк руандский министр иностранных дел Бикамумпака. Получив слово первым, он представил позицию руандийского режима относительно происходящего кровопролития[1410]. Бикамумпака отрицал, что вина за него «лежит на армии или правительстве Руанды». «Проявившаяся сейчас ненависть, – утверждал он, – формировалась в течение четырех веков жестокого и безжалостного господства высокомерных и деспотичных тутси, составляющих меньшинство населения». «РПФ, – заявил министр, – привел Руанду к трагедии немыслимых масштабов», поскольку, воспользовавшись гибелью президента Хабьяриманы, развязал гражданскую войну. «Убийство главы государства Руанды… – пояснил он, – и одновременное возобновление военных действий не были случайным совпадением. Эти события стали частью тщательно разработанного плана по захвату власти в Кигали. Этот план координировался с угандийскими властями… Возобновление военных действий со стороны РПФ в комплексе с широкомасштабным убийством гражданских лиц народности хуту стало последней каплей, переполнившей чашу, чашу сдерживаемой ненависти и разжигаемого стремления к мести».

Следуя логике Бикамумпаки, нападения на тутси стали ответной реакцией простых хуту на насилия и преступления РПФ: «Ужасная катастрофа обрела форму межэтнической войны невиданной жестокости. Проявилась давно подавляемая ненависть, и нашли выход глубоко сдерживаемые чувства, вызываемые постоянными провокациями. Одно за другим все эти события развязали животный инстинкт народа, который испугался нового порабощения. Этим объясняется межэтническое насилие, последовавшее за трагической смертью президента Хабьяриманы…»