Шрифт:
Интервал:
Закладка:
25 мая Дэвид Орр в газете «The Independent» рассказал, каким образом проходила очистка озера и его побережья от трупов: «За последнюю неделю на угандийском берегу Виктории было собрано и похоронено около 3,5 тыс. разлагавшихся тел. Тела, побелевшие и раздувшиеся от многих недель пребывания в воде, разбросаны на протяжении 90 миль побережья. Большинство жертв – тутси, зарубленные эскадронами смерти, вооруженными мачете… Некоторые обезглавлены, у других сзади связали руки, перед тем как убить. Некоторые мужчины кастрированы. Используя рыбацкие каноэ, добровольцы вытаскивают их на берег, где заворачивают в полиэтиленовую пленку. Тела затем буксируют по берегу партиями от 15 до 20 в места, где самосвалы сваливают их в кучи. Затем их опускают в одно из девяти массовых захоронений. Местные волонтеры и сотрудники гуманитарных организаций испытывают огромный психологический стресс. Местный житель, который обнаружил трех младенцев, нанизанных на копье, был совершенно травмирован»[1375].
28 мая Донателла Лорч сообщила, что число трупов, плывущих из Руанды по Кагере, значительно снизилось, но операция по очистке побережья в Уганде не прекратилась: «Если смотреть с вертолета, идущего над водой, многие тела спокойно дрейфуют по течению. Они раздутые и голые или всё еще одетые в яркие одежды. В водоворотах до дюжины образуют скопления. Ноги и руки утопают в песке. Белые черепа блестят в камышах. Безголовые торсы разбросаны по пляжам. Шум вертолета спугнул дикую свинью, пожиравшую какое-то тело»[1376]. Один из рабочих, занимавшихся сбором трупов, рассказал журналистке, что нашел женщину, к которой «…было привязано пятеро детей. По одному к каждой руке. По одному к каждой ноге. Один к ее спине. На ней не было ран». Представитель угандийских властей, наблюдавший за массовыми захоронениями, сам глубоко потрясенный видом обезображенных тел, сообщил Лорч, что несколько человек, которые первыми приступили к этой страшной процедуре, «заболели психическим расстройством»[1377].
На обложке журнала «Time» 16 мая на фоне темнокожих лиц маленькой девочки и ее матери были процитированы слова одного миссионера: «В аду больше нет демонов. Они все в Руанде»[1378].
На таком информационном фоне Секретариат ООН продолжал добиваться согласия прежде всего африканских стран на выделение воинских контингентов для проектируемого усиления МООНПР. Однако не все африканские лидеры выразили желание отправлять своих солдат в Руанду[1379], в том числе Даниэль Арап Мои (Кения) и Паскаль Лиссуба (Республика Конго), который заявил 8 мая Радио Африка-1: «Я могу заверить вас, что чувствую себя очень плохо, когда комментирую эту проблему. Я слишком молодой глава государства, чтобы, учитывая нынешние трудности, с которыми я сталкиваюсь, идти на риск и говорить, что я буду факелоносцем, что я буду инициатором. В силу чего я должен это делать? Тем не менее мы попытаемся заставить услышать наши голоса. Даже если они слабые, мы попытаемся сделать все возможное, чтобы возобновить переговоры и т. д. Но с кем мы будем вести переговоры с руандийской стороны? Именно это делает такое предприятие трудновыполнимым. Да, мне стыдно»[1380].
Вечером 5 мая на неформальных консультация в СБ Гарехан, сообщив об обстрелах ооновских сил в районе аэропорта в течение трех последних дней, подчеркнул, что МООНПР в нынешнем виде не способна действовать «во враждебном окружении». Заявив, что «пришло время для конкретных решений», Гамбари, теперь уже в качестве нового председателя СБ, сообщил, что собирается попросить Бутроса-Гали как можно скорее представить «концепцию дальнейших действий, которые можно предпринять, чтобы дать адекватный ответ на настоящую ситуацию в Руанде». В ходе дискуссии члены СБ единодушно поддержали идею расширение мандата МООНПР; большинство высказалось за то, чтобы такая Миссия имела две приоритетных задачи – обеспечение безопасности беженцев и доставки гуманитарной помощи[1381].
По просьбе Аннана Даллэр представил два варианта увеличения сил ООН: минимальный (5 пехотных батальонов, 5,5 тыс. военнослужащих) и оптимальный (8 пехотных батальонов, 8 тыс. военнослужащих). Согласно предложенному им плану развертывания войск в три этапа, сначала предполагалось восстановить порядок в Кигали, а затем передислоцировать часть сил ООН в различные районы страны, чтобы в свою очередь создать там безопасные зоны для беженцев[1382]. «У Даллэра был план, – вспоминает журналист Марк Дойл из Би-би-си, – суть которого заключалась в том, чтобы обеспечивать охрану футбольных стадионов в каждом руандийском городе и превратить стадионы и, возможно, некоторые церкви »[1383].
7 мая Аннан подготовил проект неофициальных предложений Секретариата ООН на основе минимального варианта Даллэра[1384], а 8 мая его одобрил Бутрос-Гали[1385]. В тот же день Даллэр сообщил, что обе стороны руандийского конфликта в принципе не возражают против гуманитарной миссии, хотя РПФ опасается, что действия МООНПР могут стать препятствием для его военных операций, а командование ВСР – что «голубые каски» будут силой навязывать режим прекращения огня или разделение страны на две зоны[1386].
К 9 мая имелось согласие уже 12 государств на участие в МООНПР. В основном это были страны Черного континента (Гана, Мали, Марокко, Сенегал, Зимбабве, Конго, Нигерия, Тунис, Замбия), но также Австралия, Бангладеш и Канада[1387], что позволяло перейти к непосредственному обсуждению вопроса об усилении Миссии.