— Шлюпки на воду! Подобрать тонущих людей!

К моменту возвращения шлюпок, которые выловили с полсотни пиратов, однако без их капитана, де ла Крус подвел «Каталину» поближе к «Жемчужине». На корсарском бриге уже потушили пожар, кое-как заделали пробоины, очистили палубу от обломков мачт, рей, стеньг и рваных парусов, однако бриг сам двигаться не мог. Его следовало брать на буксир. Пока его заводили, де ла Крус побывал на «Жемчужине», выслушал благодарственные слова раненного в плечо Франсиско Тристы и принял решение отбуксировать бриг в ближайшее кубинское портовое поселение Кайбарьен. Там он сдал пиратов местным властям, пожелал Тристе и экипажу его брига успехов и заторопился далее на юг.

На пятнадцатые сутки пребывания пиратов Злого Джона на островке, после того как с огромным усилием корпус фрегата был перевернут на другой борт, в отряде Злого Джона вспыхнула драка. Она возникла случайно, началась ссорой из-за места в тени, но так как размолвка произошла между давнишними партнерами по карточной игре, то один пират во время потасовки обвинил другого в постоянном шулерстве, его соперник выхватил нож и прирезал своего обидчика. Желая отомстить за смерть товарища, за оружие взялись его друзья. Нашлись и защитники убийцы. Отряд вмиг разделился на две враждующие, готовые броситься друг на друга партии.

Ни Злой Джон, ни его помощники не могли остановить готовую начаться бойню. В этот момент на пляже появился Девото. Его предупредила о конфликте Долорес, издали видевшая, что началась драка.

— Стойте! Смерть даже десятка людей может лишить нас сокровищ! Кто из вас не желает легких денег? — Эти его слова мгновенно отрезвили разгоряченных пиратов. — Пусть ваш капитан, как это и положено, вынесет приговор!

Злой Джон ободрился:

— Судьба уже решила, кто должен был понести наказание. Вот он лежит…

Вопль протеста заглушил его слова, и пираты вновь стали угрожающе приближаться друг к другу.

— Стойте! — снова, с трудом перекрывая рев обезумевших людей, прокричал Девото. — Я знаю, как справедливо можно решить спор. — Капитан перевернул пустую бочку и вскочил на нее. — Пусть те кто видел, как началась драка, выйдут сюда. — Человек десять приблизились в бочке. — И те, кто знает, как играет в карты он, обнаживший нож против своего товарища. — Еще человек пятнадцать вышли из рядов. — Вот они пусть и решат, кто был прав, а кто виноват.

На пляже воцарилась мертвая тишина. Злой Джон, видимо, хотел что-то сказать и сделал шаг вперед, но Девото не терял времени.

— Пусть те, кто считает погибшего виновным, поднимут руки. — Таких оказалось девять. — Кто считает, что убийца достоин наказания?

В тот миг людьми не могло управлять ничто иное, кроме справедливости, Теперь в воздух взметнулось шестнадцать рук. Еще через десять минут пират, который убил своего товарища, был повешен, а мир восстановлен. Злой Джон смачно плюнул себе под ноги и пошел прочь.

Этой же ночью Долорес вновь разбудила Девото. Она извинилась, что мешает ему отдыхать, но просила понять ее переживания, вызванные печальными событиями дня.

— Я не могу заснуть, сеньор Девото, от мысли, что люди в состоянии так безжалостно поступать друг с другом, — говорила срывающимся голосом девушка, садясь на мешок с водорослями, который минуту назад служил капитану полушкой.

— Для этих людей жизнь никогда не имела цены. И убийство мало кого волновало, на самом деле они не могли пренебречь негласными пиратскими обычаями, такими, как месть. Это и было главной причиной, толкнувшей их на кровавую стычку. Капитан Джон плохо знает своих людей.

— А если бы не вмешались вы?

— Могло произойти непоправимое. В такие минуты пощады не ждут. Спасибо, что вы меня предупредили. От накала страстей, бывает, и море загорается.

— И Злого Джона могли убить?

— Могли… Но могло все обернуться и другой стороной. Поэтому я не должен был позволить случайности…

— Лишить вас возможности завладеть испанским караваном?

Девото пристально поглядел на Долорес, чье лицо было совсем близко от него.

— Что бы вы ни говорили, Девото, мне с каждым днем все больше кажется, что вы не тот человек, кому по душе грабеж, насилие и жестокость.

Девото ничего не ответил. Долорес негромко спросила:

— А как случилось, что вы стали флибустьером или корсаром, сеньор Девото? Извините, я не знаю, что будет более соответствовать действительности.

Моряк еще пристальнее поглядел на девушку и в свою очередь спросил:

— Вас по-настоящему это интересует или вы расспрашиваете меня просто так, чтобы о чем-то поговорить?

— Разве я могла бы позволить себе такую нетактичность? Особенно когда речь идет о вас, — Долорес опустила глаза.

— Мне понятно движение вашей души, ясен ход ваших мыслей. Ведь оттого, что в конечном счете я собой представляю, во многом зависит ваша судьба. — Девото умолк, глядя на вспыхивающую ярко-белесыми бликами линию прибоя. — Все началось с Европы… В нашей с вами родной, но мрачной Испании я стал чувствовать себя лишним. В поисках свободы действия и мысли, в попытке найти возможность приложить свою энергию с ощутимой отдачей я и выехал в Новый Свет… Оказалось, что здесь не лучше. Правители — губернаторы, аудиторы, алькальды, альгвасилы пользуются безграничной властью. Разные проходимцы и дельцы, умеющие из любого положения извлекать выгоду, здесь, в колониях, процветают с еще большим успехом, чем в Европе. Вам трудно будет поверить, если я скажу, насколько велик их доход. Правда, вскоре я встретил здесь людей, близких мне по духу. Тогда я решил посвятить свою жизнь борьбе со злом… с теми, кто нарушал покой мирных селений и городов, кто враг моих соотечественников, стремящихся, как я потом понял, здесь, за океаном, на этой земле построить лучшую жизнь, чем та, которая существовала в Испании…

Долорес слушала и не могла понять своего собеседника.

— Ну, а как же вы… — Девушка запнулась, но затем решительно закончила: — Как же вы теперь идете с пиратами на грабеж… с англичанами против испанцев?

Девото ответил не сразу.

— В жизни человека бывают моменты, не всегда объяснимые на первый взгляд… — начал он, но спохватился и после небольшой паузы сказал: — Будет куда справедливее, если сокровища, которыми набиты галеоны, останутся здесь, а не отправятся в королевскую казну. Кто вора очистил обитель, тот не грабитель… Сеньорита, уже поздно. Спокойной ночи!

Следующей ночью Долорес снова вернулась к разговору о том, что жизнь флибустьера или корсара не может быть уготована судьбой капитану Девото.

— Когда вы среди них, я смотрю и вижу или только этих людей, или вас одного. В моем представлении вы не можете быть заодно с ними. Я представляю вас среди грандов, при королевском дворе. Вы, Девото, могли бы столько сделать рядом с вице-королем Новой Испании.

Капитана передернуло от этих слов, но он сдержался.