Здесь мы подходим к выяснению капитальной части предстоящей к разрешению в этой главе задачи. Венчание Карла императорской короной в 800 г. не было таким неожиданным для него событием, как это представляет франкская летопись. Напротив, это не только было заранее обдумано и предусмотрено, но — поскольку можно оценить факты и отношения времени Карла Великого — это было логическим выводом из целого ряда событий, которые подготовляли и методологически приводили к возложению императорской короны на Карла. В праздник Рождества в 800 г. нанесен был роковой удар Восточной империи, ибо рядом с Византией выросла новая политическая сила, обладавшая более живыми способностями и энергией юности, которая нашла в себе достаточно смелости и приспособляемости к новым условиям средневековой жизни, чтобы с большим успехом, чем Византия, осуществлять задачи империи в Европе. Олицетворением этой новой силы был Карл Великий и объединенные им германо-романские народы [358].

Карл вступил на престол (768) в 26 лет. В таком возрасте едва ли составляется определенный план на всю жизнь даже у гениального человека. Широкая политическая программа Карла созревает не вдруг и выполняется постепенно; большая часть внутренних преобразований падает на вторую половину его 46-летнего царствования и не во всех подробностях им выполнена. Но есть одна черта, которую можно считать весьма характерной у Карла и которая наблюдается у него постоянно: он не терпел полумер и неуклонно проводил задуманные им планы, невзирая ни на какие препятствия. Политика Карла была в строгом смысле национальная: в своих выводах и подробностях она опиралась на германские элементы. Соединенная из различных романо-германских народностей, его империя поставлена была лицом к лицу со славянским, турецко-татарским и другими этнографическими элементами Европы. Как ни кратковременна была империя, руководимая Карлом, но именно тогда германский мир сделал самый смелый шаг в государственном, национальном и культурном отношении. Объединившись в империю Карла, германский мир имел уже естественное тяготение к обособлению при широком развитии чувства национального самосознания, которое приводило частию к порабощению соседних европейских народов, частию к распространению на них религиозного и культурного влияния.

В деятельности Карла выделяются, таким образом, два ряда фактов: 1) внешнее и внутреннее объединение всего германского мира; сюда относятся войны с саксами и лангобардами, подчинение Аквитании и Баварии; 2) наступательное движение объединенного германского мира на Восток, распространение политического влияния и христианского просвещения на славянские народности по Эльбе, равно как на аваров и славян на Дунае и Тиссе. Своими походами Карл обезопасил германцев от напора арабов и норманнов и возможного порабощения ими Европы. Более опасные пункты соприкосновения с инородными и враждебными элементами были им усилены устройством особой системы пограничных областей (марка) и сосредоточением гражданской и военной власти в руках одного лица[359]. С походами Карла на отдаленный северо- и юго-восток начинается история северо-западных и частию юго-восточных славян; в своем победоносном движении на юго-восток Карл раздвинул границы своей власти до пределов Византийской империи, так что с конца VIII в. последняя непосредственно соприкасалась с монархией Карла Великого. Для понимания последующей истории Восточной Европы в высшей степени важно дать надлежащую оценку тому положению, которое создалось к началу IV в.

На мировом театре теперь уже не господствует христианская греко-восточная империя под властию императора, рядом с ней возникла огромная европейская держава, обнимавшая народы от Дуная до Пиренеев и от Северного моря до Адриатики и даже до Рима, имевшая притом то значительное перед старой империей преимущество, что вошедшие в состав ее народы были скованы не только огнем и железным кольцом, но единством церковного и административного устройства и сознанием общности интересов. При таких условиях заранее можно было предвидеть, что победа в борьбе за существование обеспечена была за германским элементом и что славянам предстояло испытать потери и важные поражения. Ввиду первостепенного значения затронутого вопроса для всей последующей истории Византии и, в частности, для славянской истории необходимо бросить здесь хотя бы беглый взгляд на пройденный Карлом Великим путь, который привел его к решению задачи о перенесении империи на Запад.

Первое двадцатилетие правления Карла (с 768 г.) занято было беспрерывными войнами. Удача сопровождала самые труднейшие предприятия его, поощряя к новым замыслам и более сложным задачам. Но нельзя не признать, что до 788 г. Карл лишь с лучшим успехом и большим напряжением преследовал политические задачи своих предшественников. И саксонские, и итальянские войны, не им начатые, составляли жизненный вопрос для существования Франкского государства. Рядом с австразийцами, турингами и алеманнами, составившими одно политическое целое, саксонская вольность, язычество и первобытная свобода пограничных отношений внушали постоянные опасения за спокойствие северо-восточных границ государства. Саксония была приютом крамольников и убежищем врагов государственных и церковных порядков. Начав с саксами войну, Карл волей-неволей должен был предпринимать постоянные походы в их землю, пока не дошел до Эльбы и не обезопасил спокойствие всей страны линией укреплений.

Удача в войнах с саксами и успешная дипломатия в деле присоединения Баварии открыли Карлу новый, доселе, может быть, неведомый кругозор. Соединенному романо-германскому миру предстояла задача для ограждения единства и безопасности границ вступить на чуждую почву, занятую многочисленным славянским миром. В этом направлении Карл уже не имел себе предшественников; напротив, он полагает начало новым завоевательным тенденциям, выдвинув германский мир на политическую и религиозную борьбу со славянскими народами. В сфере политической им проведена резкая грань между западноевропейским и восточноевропейским миром, т. е. первому указаны пути к преобладанию и порабощению последнего. Завоевательные стремления прикрываются высокими побуждениями: миссией христианства, защитой проповедников.

К 803 г. относятся последние распоряжения Карла относительно замирения саксов. Он расположился лагерем на левом берегу Эльбы, где были еще вспышки неудовольствия на франков. Тут явился к нему с дарами бодричский князь Дражко, князь колена издавна союзного. Карл решился тогда совсем разорить гнездо саксонской свободы, т. е. разогнать или насильно вывести население при устьях Эльбы и заменить его новыми верноподданными колонистами. Устья Эльбы предоставлены были бодричам; для безопасности границ против датчан и славян возведено немецкое укрепление на правом берегу реки — Эзесфельдт, в котором посажен многочисленный гарнизон и поблизости поселены немецкие колонисты. Эта колония должна была мирным путем производить давление на бодричей; союзнические отношения этого колена еще при жизни Карла должны были перейти в даннические. Результатом деятельности Карла между полабскими славянами было то, что, возведши несколько укреплений в славянских землях и усилив немецкую колонизацию на Эльбе, он дал возможность распространению немецкого элемента между славянами [360]. Перешагнув Эльбу и основав на правом берегу ее немецкие поселения, Карл и его преемники стали непосредственно влиять на раздробленные и враждующие между собой славянские колена. Этим указан был верный путь к политическому и духовному порабощению славян полабских. Последующая история этой народности если не исчерпывается, то может характеризоваться девизом: беспрерывная неравная борьба с немцами.