в более медленный спуск. Кусочки костей застучали под ним, и он рухнул в облако пыли и пепла.

Оказавшись посреди этого, Баласар закашлялся и сплюнул.

- Вот почему я ненавижу сражаться с нежитью, - выдохнул он. - Ты в любом случае испачкаешься.

* * * * *

Две нити огня — одна струилась от Чазара к Джесри, а другая тянулась вверх, в небо, беря начало из волшебницы — погасли одновременно.

Внезапное исчезновение всей этой яркости затуманила зрение Гаэдинна. На мгновение ему показалось, что заклинание закончилось потому, что Джесри убил или ранил дракона. Но затем он увидел, что, хоть Чазар и превратился в изможденное существо, похожее на пленника из Царства Теней с его израненной шкурой, болтающейся на сморщенных конечностях, он все еще стоял на ногах, а вот Джесри упала - ее тело все еще было охвачено пламенем. Гаэдинн не мог сказать, было ли это последним безобидным проявлением магии, которую она только что применила, или она могла сгореть заживо.

Но он видел, как Чазар снова заковылял к ней, и знал, что если красный дракон доберется до нее, она умрет, несмотря ни на что.

Он направил Эйдер к земле. Он срезал ремни седла и спрыгнул со спины грифона.

- Летите! – Крикнул он. Эйдер взмахнула крыльями и снова взлетела в воздух.

Но Сон-лиин не послушалась его. Она тоже спрыгнула со спины Эйдер и выхватила стрелу из своего колчана.

Его золотые глаза горели так же ярко, как всегда - Чазар посмотрел вниз на эльфа и дженази, которые стояли между ним и волшебницей.

- Хорошо, — прогремел он. — Тебя я тоже хотел убить лично.

- Заткнись и умри. — Ответил Гаэдинн. Он выстрелил в правый глаз дракона. Дженази тоже спустила тетиву.

Чазар вскинул голову, и ни одна стрела не попала ни в глаз, ни в какое-либо другое особенно уязвимое место, хотя стрела Гаэдинна и вонзилась в его лицо. Он потянулся за одной из немногих оставшихся  колчане стрел, и дракон двинулся вперед. Его лапы были такими длинными, что даже хромая он мог достичь своих врагов за пару шагов.

Затем Кхорин будто появился справа от дракона. Он заорал:

- Восточный Разлом!

И рубанул топором здоровую переднюю лапу Чазара. Хасос и другие воины, вооруженные копьями, вонзили своё оружие в живот колоссального существа. Мералейн и драконорожденная волшебница с белой чешуей пронзили Чазара металлическими и ледяными штыками.

Дракон пошатнулся. Но затем, набросившись как змея, взмахивая крыльями и размахивая хвостом, как цепом, он раскидал новых противников и продолжил движение.

 Стреляя так быстро, как Сон-лиин только могла, Сон-лиин пронзала дракона стрелами, заряженными молниями из её серебряных линий на теле, сверкающих как раскаленный металл. Каждая останавливала его, но и то лишь на мгновение, не больше.

Между тем, Гаэдинн сделал то, чего почти никогда не делал - он не торопился и прицелился.

Это был единственный шанс проткнуть глаз и поразить мозг. Чазар рефлекторно защитил глаза, но уверенный в прочности своей чешуи, он иногда игнорировал атаки, которые простые воины направляли на другие части его тела.

Это было ошибкой, решил Гаэдинн, ведь после последней битвы с драконом он запомнил, где вдоль нижней части шеи у драконов проходит артерия. Он должен попасть точно туда, а дряблая, свисающая кожа лишь усложняла задачу. Но если бы у него получилось, даже живому Богу результат показался бы неприятным.

Эльф расслабился. Стрела вылетела из лука. И, возможно, Чазар каким-то образом почувствовал, что это реальная угроза, потому что сжимать шею. Но он был слишком медленным, а стрела слишком острой.

Чазар споткнулся, затем пошатнулся. Он сел на корточки, поднял здоровую переднюю лапу и вырвал стрелу из раны, но от этого стало только хуже - из раны ритмично хлынули потоки крови, и красный дракон рухнул на бок.

Но потом он наполовину перекатился на брюхо и как-то ухитрился проползти вперед. И когда Гаэдинн и Сон-лиин натянули свои луки, он взмахнул когтями, заставив их отпрыгнуть – если бы они не сделали этого, то удар разорвал бы их пополам.

Задыхаясь, Чазар явно собрал все оставшиеся силы для последнего рывка к Джесри. Тогда Шала выбежала из темноты с окровавленным палашом в руке. Она вонзила его в основание шеи Чазара. Красный змей вздрогнул - его дрожь была настолько сильной, что Гаэдинн почувствовал ее сквозь землю – после чего неподвижно рухнул на землю.

Как только Гаэдинн убедился, что Чазар больше не представляет угрозы, он развернулся и бросился к Джесри. Когда он добрался до нее, он не знал, чувствовать ли ему ужас или облегчение.

Огонь по-прежнему с головы до ног окружал девушку, лежащую без сознания. Было так жарко, что эльфу потребовалось усилие воли, чтобы встать рядом с ней. Огонь сжег каждую ниточку её одежд, но не тронул тело. Ни единого волдыря.

* * * * *

Фикос пробежался по подвалам, схватил свиток отсюда, ониксовую статуэтку Тиамат оттуда, пятиглавый жезл откуда-то еще и засунул их в свою сумку. Благодаря чарам мешок изнутри стал больше, чем снаружи, но он все еще не мог вместить все, что он и его товарищи Хранители Змей использовали для снаряжения и освящения своего святилища. Даже если бы было время собрать больше, унести получилось бы только самые драгоценные артефакты.

Шаги шаркнули по полу позади него. Вздрогнув, он развернулся и схватился за кинжал на бедре. Жрец расслабился, увидев, что позади него подошла Эсвела.

Чтобы выйти на улицу, жрица сменила свои облачения на невзрачную одежду, включая капюшон, скрывавший ее худое желтоватое лицо с татуировкой в ​​виде пентаграммы. В такой ужасный день немногим выжившим Хранителям Змей Лутчека было небезопасно выглядеть такими, какие они есть на самом деле.

- Ты узнала о Ферзате? - спросил Фикос.

- Да, - сказала Эсвела. - Он мертв.

- Уверена?

- Да. Челнадатилар - золотой дракон - убил его.

 Фикос выругался, потому что убийство цветного дракона любым другим существом считалось преступлением против Темной Госпожи, а также потому, что он и Эсвела надеялись, что черный дракон поможет им сбежать из города.

- Ну… - начал он, и под звон и лязг бус и подвесок в комнату, освещенную свечами, шатаясь ввалился кто-то еще. Это была Халонья - слои ее гротескного, ниспадающего костюма были грязными и мятыми.

 «Верховная жрица» уставилась на сумку в руке Фикоса.

- Что вы делаете? — Завопила