— Ну и последнее. Напоминаю: никому не надо знать о роли кристаллов. В ответ на все вопросы кивайте на меня: Стурр, дескать, научил. И помните: стать полноценными магами земли (так, чтобы работать без кристаллов) вам не светит. На такое понадобился бы срок поболее драконьей жизни. Универсалы не в счет, понятно. Все, разлетаемся по пещерам. А ты, Гирра, останься.

Серые глазки стрельнули с меткостью снайперской винтовки, но их владелица тут же дала понять, что, мол, слушает со всем вниманием. Я, в свою очередь, от всего сердца надеялся, что мою лесть она полностью не раскусит.

— Я знаю, Гирра, что ты умная. Более того, уверен, что ты уже кое о чем догадалась. Не буду просить тебя поведать о твоих выводах. И не потому, что это мне не нужно — совсем наоборот! Но потом найдутся другие факты, и твои умозаключения могут… немного измениться. Тебе еще предстоит стать моим заместителем по разведке. И вот тогда ты узнаешь все. Но пока что ни слова даже среди команды.

Невозмутимость собеседницы сделала бы честь взрослой драконе. Но реакция все же последовала:

— У тебя большие планы.

Это был разъевшийся до неприличия намек. Гирра не хуже меня знала, что разведотдел десятку не положен — следовательно, прекрасно поняла, что я целюсь повыше.

Весь остаток каникул ушел на нудную, но абсолютно необходимую огранку. Пришла крупная партия пиритов и рутилов. Сверх того, от кузнеца я получил кровавый гранат — крупный, но совершенно безобразной формы. Даже мне было не под силу распознать вид минерала без прокачки полей. Натурально, образчик был не из дорогих, но это устраивало.

Возобновились занятия в школе. К моему огромному удивлению, наставник как будто забыл о полетах. Чуть ли не все время уделялось мерам. Класс оттачивал оценку на глаз расстояний, углов, высоты полета, даже объема. При том, что драконий глазомер превосходил человеческий, нам приходилось туго.

Поначалу я сам числился в 'твердых хорошистах'. Зато неожиданно для всего класса лидером оказался середняк Глорр. Записная отличница Суирра почти открыто ревновала. Хитроумный Согарр непринужденно погасил страсти, указав, что 'конечно, природные способности — великая вещь, но и старательность тоже кое‑что может.' Мы начали упорные тренировки и после пары месяцев Леррот выразил свое признание в оценках.

Но даже после того, как курс 'Измерения на глазок' закончился, полеты сделались лишь одним из первых предметов. В эту группу также вошла тактика — уже с наглядными примерами! — и, как ни странно, то, что я мысленно обозвал 'изящной литературой'. Книг, натурально, нам не давали. Преподаватель сначала зачитывал вслух порядочный кусок, а потом разбирал его вместе с нами. Почему‑то имена авторов учащимся не сообщили.

Художественная драконья литература имела земные аналоги. Ближе всех к ней стояла 'Илиада'. Это были военные приключения, разбавленные любовными. Поразило то, что основной разбор касался в основном формы — оценивались удачные сравнения, тонкие метафоры, красивая аллитерация. Рифмы почти отсутствовали, над ритмом автор тоже не особо задумлялся. В этом смысле проглядывалось сходство со скандинавскими сагами.

К своему стыду должен признаться: подоплеку я раскусил не сразу. Недели две, не меньше, у меня ушло на понимание смысла этого предмета.

Тот, кто ввел уроки словесности и составил учебный план, был отнюдь не глуп. Как раз красоты стиля и сбили с толку, а на самом‑то деле сия литература была хорошо замаскированной пропагандой. И создавал ее очень умный и хитрый дракон. Если это вообще был дракон.

Саги и поэмы прославляли героев, ясное дело. Те вступали в битвы и выигрывали их, выручали товарищей из безвыходных положений, а также спасали раненых красавиц; когда же действовали героини, то геройство направлялось, понятно, на красавцев. Те, в свою очередь, предлагали спасительницам хвост и сердце, каковые предложения с плачевным воем отвергались — ибо были несвоевременными. Вместо этого героини большей частью творили карьеру. Иногда они погибали — героической смертью, как легко понять. Что до героев, то они редко обещали жениться, зато рассыпали уверения в обязательной встрече ('после войны у реки на закате солнца'). И даже порою держали слово, а если и нет, то исключительно по причине поступления приказа ('Мне — на запад!') или насильственной смерти.

К сожалению, я остался единственным учащимся в классе, на которого это словотворчество не действовало. Вот тогда стало понятно: клятва — не единственное средство для удержания драконов на привязи. Возможно, что даже не главное.

Потом в мою недостаточно умную голову пришла некоторая мысль. И я ее решил проверить.

— Мам, а когда ты училась в школе, у вас литературу изучали?

Мама откровенно удивилась:

— Ну, конечно. Как же без этого?

— А вот какие произведения вам рассказывали?

- 'Рассвет над Красной рекой', 'Полет в пропасть', 'Маленькая Кварра', 'Тьма над крыльями'. А что, у вас другое?

— Да, у нас это тоже проходили, и еще 'Тройной удар', 'Красная листва в Зеленой долине', 'Приземление невозможно'… А после окончания школы ты что‑то такое слушала?

— Меня соседка Грра как‑то затащила на выступление самой Паррфы. Знаменитая сказительница. Но, знаешь, в школе мы слушали, и было оно… задушевнее, что ли.

Все остатки благодушия (если они были) вылетели вон. Информация оказалась страшненькой.

Усиление идеологического воздействия, вот что это такое. Это значит: в темпе растят пушечное мясо, потому что военные действия предстоят скоро. Ну‑ка посмотреть с точки зрения Главного штаба: два года (ну, чуть меньше) нам еще учиться. Еще три месяца в учебном полку. И на фронт. А если действовать по моему плану, то в войсках команда, то бишь десяток, окажется еще скорее.

Значит? Надо выигрывать последнюю олимпиаду. Это даст дополнительное преимущество при распределении. Как выиграть? Спросить знающих об олимпийской программе. И я снова обратился к матери.

— Нет, в последней олимпиаде я не участвовала. Там твой отец отличился.

Против ожиданий, папа отнесся к моим вопросам с большим вниманием. Причину я не знал.

Вся спортивная программа состояла из полетов и сильно напомнила мне фигурное катание, только что без 'школы'. Программа из обязательных фигур пилотажа в определенном порядке и произвольная программа. Стихийная магия не допускалась.

Я подумал, что вплоть до получения надлежащего разрешения тренировки проводить нельзя.

— А какие упражнения вы показывали в произвольной?

— Ну, 'уступ', потом переход в 'линию', еще 'атакующий клин', затем 'простая звездочка', далее 'звездочка с точкой', 'дуга', 'обратная дуга', 'двойная дуга'…