в кровь сгусток нейрополимера самостоятельно доберётся до головного мозга и встроится в нервную ткань, не вызывая ни повреждений, ни дискомфорта, и в момент запуска «Коллектива 2.0» все эти полимерные сгустки станут частью глобальной единой экосистемы. Сама инъекция будет бесплатной, мы изготовим заранее заправленные нейрополимером шприцы в достаточных количествах. Останется лишь организовать по всему миру пункты П-Вакцинации и устроить информационную кампанию, дабы разжечь в людях интерес, жажду познаний и великих свершений…

— Завтра же соответствующие министерства и ведомства начнут всю необходимую подготовку! — заверил его Хрущёв, не дослушав. — Предлагаю лозунг «Всеобщая полимеризация»! Но я уже предвижу, что это вызовет чёрную зависть у наших врагов! В связи с этим возникает главный вопрос: в какой стадии находится проект «Атомное сердце»? Мы успеем запустить его прежде, чем мировой капитализм развяжет атомную войну?

— Проект «Атомное сердце» стартует одновременно с запуском «Коллектива 2.0», — объяснил Сеченов. — Все советские роботы, в изобилии завезённые на территорию США, являются частью Массива и мгновенно поступят в наше распоряжение. Фактически это означает, что в считаные минуты мы получим полную власть над всеми объектами, где на тот момент будет присутствовать больше двух-трёх роботов. На АЭС и в подземных пусковых шахтах их будет намного больше, ведь это секретные объекты, и американцы сами позаботятся о том, чтобы живого персонала там было как можно меньше. Враги уже заменили всех своих рабочих на бесплатных роботов. Этого количества достаточно для уверенного захвата.

Хрущёв продолжил задавать вопросы, потом вопросы появились у других членов правительства, но Молотов уже не слушал ответы Сеченова. Всё это мишура для отвода глаз, которой товарищи по партии и правительству овладели в совершенстве. На самом деле всех сейчас волнует лишь один вопрос: кто получит в «Коллективе 2.0» максимальные полномочия и сколько их будет? Как только это заседание завершится, произойдёт такой всплеск интриг, равного которому ещё не было. Как хорошо, что Сеченов разработал этот самый «Коллектив 2.0» после смерти Кобы. Иначе судьба всех здесь сидящих была бы катастрофически туманна…

Теперь же необходимо сделать так, чтобы получить максимальные полномочия себе. Отныне за Сеченовым придётся следить не смыкая глаз. В его простоту и наивность гения, не знающего ничего помимо науки, Молотов верить не собирался. Если Сеченов действительно столь фанатичен, что ему нет дела ни до чего, кроме своих исследований, то он должен отдать максимальные полномочия тем, кому они более необходимы. Если же академик затеял собственную игру, то его тем более нужно отодвинуть от власти. И сделать это надо перед самым запуском «Коллектива 2.0», когда всё уже будет готово и останется лишь нажать кнопку. Но для простого нажатия кнопки мозгов тут хватит много у кого. Поэтому нужно быть первым, кто к этой кнопке подойдёт. Трудность сложившейся ситуации заключается в том, что это понимает каждый из сидящих в этом зале. К счастью, не каждый из них является начальником ревизионной комиссии «Предприятия 3826».

Заседание правительства закончилось только через два часа, потом состоялась официальная правительственная пресс-конференция, и на борту «Икара» Сеченов оказался лишь к вечеру. Добравшись до личной лаборатории, академик заперся, оставив стальных близняшек нести охрану у дверей, и первым делом активировал весь комплекс антишпионской аппаратуры. Индикатор синтезатора речи надетой на левую руку кибернетической перчатки неярко вспыхнул, и в лаборатории зазвучал голос Захарова:

— Как видишь, я не ошибся! Крысы заглотили приманку! Как они набросились на возможность командовать всем миром, беспрекословно исполняющим любые приказы! Хорошо, что не передрались друг с другом прямо там!

— Ещё передерутся, — угрюмо произнёс Сеченов. — Каждый из них уже сделал мне намёк на то, что я мог бы получить от него «значительное содействие по любым сложным вопросам». Надо лишь обсудить детали сотрудничества в конфиденциальной обстановке.

— Чем ближе будет запуск «Коллектива 2.0», тем опаснее они станут, — предостерёг его Захаров. — Их нельзя подпускать к главному коннектору!

— Скрывать его существование бесконечно не получится. — Сеченов перевёл взгляд в противоположную часть лаборатории. Прозрачная нейрополимерная желе-масса размерами с человека, неподвижно замершая в размещённом там экспериментальном бассейне, уже имела вполне узнаваемые человеческие очертания. — Как только он будет готов к массированному информационному заполнению, держать его взаперти станет бессмысленно. Кроме того, правительство станет требовать отчёты о стадиях готовности к запуску «Коллектива 2.0». Каждый из них пожелает увидеть устройство управления «Коллективом» до его запуска и обучиться его использованию. Придётся демонстрировать им главный коннектор.

— А ты введи их в заблуждение! — посоветовал Захаров. — Пусть они считают, что главный коннектор — это всего лишь нейрошлем оператора особой конструкции. Дадим ему звучное название, например ГК-Альфа! Мол, это и есть главный коннектор абсолютного уровня доступа! Помимо него, для отвода глаз, сделаем ещё несколько ГК-Бета. Мол, тоже невероятно важные устройства с особыми полномочиями, но пониже, чем у Альфы. Чинуши любят вертикали власти, вот и подыграй им, чтобы легче поверили! П-Вакцинация — для всех, ГК-Бета плюс П-Вакцинация — это уже для шишек на местах, например для цепных псов из КГБ, ну а для избранных, которые будут владеть миром, предназначен ГК-Альфа! Разумеется, тоже вкупе с П-Вакцинацией, иначе абсолютной власти не видать!

Кибернетическая перчатка издала издевательский смешок и закончила:

— А настоящий главный коннектор пусть будет для всех, скажем, Человеком-желе! Это медицинская разработка, важный эксперимент по созданию псевдоживых органов для трансплантации и продления жизни. Скажем всем, что ЧЖ не имеет никакого отношения к управлению «Коллективом».

— Логично… — Сеченов задумчиво разглядывал нейрополимерную фигуру. — Но для надёжности его лучше куда-нибудь спрятать… В надёжное место, но чтобы всегда был под рукой…

Академик некоторое время размышлял, блуждая взглядом по лаборатории, и остановился на замерших по обе стороны от входной двери стальных близняшках.

Июль 1954 г. США, Лэнгли, штаб-квартира ЦРУ, офис Секретного департамента

— Мистер Даллес, сэр! — Грант торопливо поднялся навстречу входящему в его кабинет директору ЦРУ. — Я собирался быть у вас через двадцать минут!

— Ничего страшного, генерал. — Даллес жестом разрешил ему вернуться в кресло. — Я оказался недалеко и решил сэкономить время, поэтому зашёл к вам сам.

Он посмотрел на центральный настенный экран генеральского кабинета, демонстрирующий стоп-кадр записи пресс-конференции Советов, посвящённой анонсу нового робота. Позади длинного стола, за которым разместились представители СССР, стояла шеренга человекообразных роботов, выполненных в виде Виолетты Терешковой, одетой в элегантный юбочный костюм. Эффектная электронная вывеска, переливающаяся разноцветной индикацией на стене конференц-зала, гласила: «Робот-администратор „Терешкова“ — ваш персональный помощник и консультант!»

— Изучаете противника? — осведомился Даллес. — Признаюсь, та максимальная степень серьёзности и ответственности, с которой вы относитесь к своей работе, всегда импонировала мне. Вы умеете чётко расставлять