— Кошу — свиньи, — выпалила женщина на языке кошу. — Тем не менее вы должны уйти.

— Но я могла бы отработать наше содержание, — поспешно сказала Катарина, которая уже начала приходить в отчаяние. — Я умею вышивать. Я очень хорошая рукодельница.

— Ха! Да во дворце полно женщин, занимающихся вышивкой. Я и сама вышиваю, и, думаю, гораздо лучше тебя. — Верховная Сестра собралась выйти, но ее задержал старичок: вцепился ей в рукав и зашептал что-то на ухо. Она повернулась к Катарине, сузив глаза. — Мой брат говорит, что ты рассказываешь сказки. Какие еще сказки?

Катарина стала оправдываться. Наверное, сказки считаются здесь преступлением.

— Это только рассказы для детей, сказки, я не хотела ничего плохого.

— Расскажи и мне.

Что это за люди такие, что они сказок боятся?

— Но это только сказки. Они совершенно безобидны, госпожа.

— Я хочу послушать. — И, к удивлению Катарины, женщина, так же, как и старик, села на пол, скрестив ноги.

Она попыталась вспомнить самую безобидную из известных ей сказок, чтобы не оскорбить кого-нибудь ненароком и чтобы их с Адрианой не бросили в подземелье. Она остановилась на Рапунцеле, а аудитория, состоявшая из ее дочери, старика, его сестры и стражников, придвинувшихся поближе, тут же затихла, внимательно слушая. И когда она дошла до конца, рассказав о том, как Рапунцель провел ведьму, все — от Адрианы до самого свирепого стражника — засмеялись и с радостью захлопали в ладоши.

Отношение женщины к ней немедленно переменилось.

— Хорошая история, — сказала она, на ее круглом лице сияла улыбка. — Расскажи еще одну.

— Но, госпожа, мой ребенок устал и ослаб, мы совершенно измучены.

— Еще одна история — и вы пойдете спать.

Когда Катарина дошла до середины сказки про зайца с черепахой, Адриана задремала у нее на руках. Но ее необычные слушатели были по-прежнему внимательны и сосредоточенны — они лишь дышали и моргали, с жадностью ловя каждое ее слово. Когда она подошла к концу, все стали со смехом подбадривать черепаху.

Катарину изумила реакция этих людей на примитивные сказки, которые, как она считала, были известны во всем мире. У нее на родине такие сказки рассказывали только маленьким детям, которые никогда их не слышали, тем, что побольше, становилось скучно и они требовали рассказать что-нибудь другое. Неужели, думала она, эта добровольная изоляция от мира привела к тому, что люди в Жанду жаждали новых историй, как другие народы жаждут золота и вина?

Верховная Сестра поднялась на ноги.

— Ты можешь остаться. Будешь рассказывать нам сказки.

В сердце Катарины затеплилась надежда.

— У нас будет отдельная комната?

— Да, до тех пор, пока ты будешь рассказывать нам истории.

— А моему ребенку дадут еду?

Женщина прищурилась, затем, сморщившись, сказала:

— Она какая-то хилая. Ей нужно поправиться. Будешь рассказывать нам хорошие истории — получишь хорошие комнаты, хорошую одежду и хорошую еду. — Она рассмеялась — ее позабавила собственная шутка. — Мой брат очень счастлив, — сказала она, похлопав старика по руке. — И в награду он позаботится о том, чтобы вы тоже были счастливы. — А потом Верховная Сестра добавила: — Останешься у нас навсегда.

Радость Катарины сменилась тревогой:

— Но я должна ехать в Иерусалим.

— А где это?

На какое-то мгновение Катарина потеряла дар речи. Иерусалим знают все.

— Это такой город, — начал она, но ее оборвали нетерпеливым движением руки.

— Ты сможешь уехать после того, как расскажешь нам все истории.

— Мне понадобятся деньги в дорогу.

Женщина пожала плечами:

— Денег у нас много. Будешь рассказывать нам истории — уйдешь отсюда богатой.

Потом Катарина узнала, что развлекала сказками Небесного Правителя, короля Жанду, и его сестру, Летнюю Розу.

В первый вечер, когда Катарина должна была рассказывать сказки и их с Адрианой провели в королевские покои, она с удивлением увидела, что кроме короля и его сестры там собралось еще несколько сот человек.

Но это ее не смутило. Какая разница — рассказывать сказку одному ребенку или тремстам взрослым: нужно только увлечь их, чтобы они слушали, затаив дыхание в ожидании развязки, а потом порадовать счастливым концом. И в то время как она рассказывала, писцы, сидя за красивыми резными столами, записывали услышанное в свитках замысловатыми клиновидными знаками. Ей объяснили, что ее сказки будут переписывать и распространять среди сказочников королевства, чтобы их узнали жители самых отдаленных окраин.

Катарина рассказывала Небесному Правителю и его двору сказки своей родины — «Принц-лягушка», «Белоснежка» и «Двенадцать танцующих принцесс». Рассказав все народные немецкие сказки, она стала рассказывать о жизнь Иисуса и святых, а затем — истории о Мохаммеде, которые слышала в Константинополе. Больше всего им нравились длинные сказки, героями которых были всевозможные сказочные существа — говорящие лягушки, танцующие ослы, летающие лошади и людоеды, которые прятались под мостами и бросались на прохожих. А также сказки о разнообразных чудесах и проклятиях. Каждый вечер она развлекала восторженных слушателей, которых становилось все больше, и каждый день ей давали обещанную золотую монету, обильно кормили и позволяли свободно передвигаться по городу. И так Катарина узнала, что люди везде одинаковы, — будь это крестьяне с немецкой фермы или жители сказочного королевства, затерянного высоко в горах, потому что обитатели Жанду смеялись над тем, как мышам удалось перехитрить кота, плакали, когда умирали прекрасные принцессы, и радостно кричали, когда настоящие герои одерживали победу. Они замирали от ужаса, когда злая королева хотела съесть сердце Белоснежки; кричали: «Беги!», — когда Красная Шапочка встретила в лесу волка; дрожали от страха, представляя большой темный лес, где водятся злые лягушки и людоеды; смеялись над незадачливой лисой, которая говорила, что виноград, должно быть, кислый; и аплодировали, когда отважный Зигфрид отвоевывал у нибелунгов волшебные сокровища. Но больше всего им понравилась история о девушке, которой умирающая мать завещала отыскать отца, и как эта девушка в своих поисках пережила множество удивительных и страшных приключений, когда же Катарина оборвала свой рассказ и все начали спрашивать, нашла ли девушка своего отца, она ответила, что это история про нее, и тогда они зааплодировали и сказали, что эта сказка была лучше всех остальных.

Впервые за все время, что прошло с того дня, как их угнали от изумрудного источника, Катарина была счастлива. Жанду был сказочно красив — снежные горные вершины и зеленые, поросшие мхом долины, золотые купола и шпили из слоновой кости. Названия тоже были восхитительны: Нефритовые Ворота, Дворец Неземного Счастья, Зал Блаженных Размышлений. Тех немногих гостей, что приходили к ним из внешнего лица, ставили перед Зеркалом Скрытых Истин, а волшебник рассматривал отражение и по нему определял степень честности человека. Каждую ночь целая армия поваров трудилась, создавая дивные яства: целые пирамиды конфет на палочках, марципаны в форме цветов и животных, разноцветное печенье, которое таяло во рту, и еще много всего другого.