После долгих раздумий и бесконечных обсуждений с его любимой Луизой Дойл понял, что его угнетает мысль о том, что никто в этом мире не воздал должное этому доблестному, умнейшему человеку, без колебаний отдавшему жизнь за королеву и Англию. В этом заключалась глубочайшая несправедливость. И хотя он поклялся королеве, которая в последующие годы не один раз прибегала к его услугам, никогда не разглашать тайны, известной им двоим, Дойл нашел достойный способ почтить память своего почившего друга Джонатана Спаркса.

Однажды поздно вечером, когда его жена и дочь уже спали, он достал авторучку, подаренную ему королевой, и начал писать. Это была книга о загадочном человеке, которого ему посчастливилось знать и любить, и который оставил глубокий след в жизни многих людей, даже не помышляя об этом.

– Обратите внимание, течение у самых скал необыкновенно сильное. К тому же там очень глубоко. Тела погибших не всегда удается найти.

Дойл стоял у края обрыва, глядя на водопад Райхенбах, и слушал рассказ гида.

– Это, к несчастью, излюбленное место самоубийц! В основном это женщины. Неразделенная любовь и все такое прочее. Удивительно, сколько людей не хочет жить, вот и бросаются со скал, – сокрушался молодой человек.

– Да, это ужасно, – вздохнул Дойл.

– Неприятное место, прямо скажем.

– Согласен.

Было свежее апрельское утро 1890 года. Доктор Дойл достиг заметных успехов на писательском поприще, и это совершенно изменило его жизнь. И вот теперь он с женой и дочерью Марией-Луизой впервые отправился в путешествие за границу.

– Скажите, и ни один из этих несчастных не уцелел? – спросил Дойл.

Гид задумался.

– По-моему, одна женщина все-таки уцелела. Ее вынесло на берег ниже по течению. Ее имени я, увы, не помню.

Несколько позже, гуляя с мамой, маленькая Мария-Луиза невольно загляделась на младенца в коляске.

– Мамочка, посмотри, какой замечательный ребеночек, – сказала девочка, наклоняясь над коляской.

Выяснилось, что родители малыша впервые за долгие годы позволили себе отдых в этом городке. Отца звали Алоис, он служащий на таможне. Мать – Клара.

– Мамочка, посмотри, какие у него глазки, – щебетала Мария-Луиза. – Красивые-красивые.

Глаза младенца и в самом деле были необыкновенные: гипнотизирующие и завораживающие.

– Да, милая, удивительные глаза. Die Augen ist… sehr schon, – сказала Луиза на ломаном немецком языке.

– Спасибо, вы очень любезны, – ответила Клара.

– Wo kommen Sie heraus?[10]– спросила Луиза.

– Мы из Австрии, – ответил Алоис, похоже, не очень довольный встречей с любопытными англичанами.

Дойл, занятый разговором с очередным гидом, не слышал этой беседы.

– Мы из Браунау, – пояснила Клара. – Браунау-на-Инне.

– Извините, нам пора, – раскланялся Алоис и увел жену.

– Auf Wiedersehen,[11]– попрощалась Луиза.

– Auf Wiedersehen, – кивнула Клара, улыбаясь девочке.

– Скажи "до свидания", Мария-Луиза, – попросила Луиза.

– До свидания, – помахала рукой Мария-Луиза и бросилась к отцу, чтобы рассказать ему о необыкновенном малыше, которого они видели с мамой только что. Но не успев сделать нескольких шагов, девочка забыла все, как будто этой встречи не было вовсе…

А Клара склонилась над коляской и со счастливой улыбкой прошептала своему сыночку:

– Ну, поехали домой, Адольф…