— Это упрощает дело. Вы получите дипломатический статус, пригодный на обоих сторонах Атлантики.

— Как англичанин? Ведь паспорт английский.

— Как сотрудник НАТО. По каналам французской разведки. Вы участник англо-американской группы по военным закупкам. Мы оформим ваш полет в Штаты в плане консультаций. Это рутинное дело и не вызовет подозрений.

— Хорошо. Я поинтересовался расписанием. Есть рейс в 7 часов: Эр-Франс-Кеннеди.

— Вы будете на нем, — старик о чем-то задумался, но продолжил: — А почему Нью-Йорк? Почему вы уверены, что он полетит за вами туда?

— Два вопроса с двумя разными ответами. Я надеюсь доставить его туда, где он впутал меня в убийство четырех мужчин и женщины, которых я когда-то знал… Один из них был очень дорог мне.

— Я вас не понимаю.

— Не уверен, что смогу толком все вам разъяснить, нет времени. Я напишу вам обо всем этом в самолете. Я должен доказать, что Карлос это знает… Дом в Нью-Йорке, где все это произошло. Верьте мне, генерал.

— Я вам верю, но у меня есть второй вопрос. Почему все-таки он поедет за вами в Нью-Йорк?

— Месть и инстинкт. Ведь я убил единственного человека, который был ему дорог. На его месте я поступил бы так же.

— Но он может оказаться более практичным.

— Есть и еще кое-что! — воскликнул Борн. — Он ничего не теряет. Никто не знает, как он выглядит, в то время, как про меня все известно. Может быть, ему повезет, может быть, я просто сумасшедший. Во всяком случае, он будет считать, что я не в себе, и он может рассчитывать на успех.

— Вы вернетесь?

— Не уверен. Я знаю лишь одно — у меня нет иного выхода.

«Выбора не было, потому что этот конец был фактически самым началом. Поймай Карлоса! Кейн для Чарли и Дельта для Кейна. Человек и миф в конце объединяются, образы и реальность сольются. Другого пути быть не могло». Через десять минут он позвонил Мари и понял, что она ему не верит. Но она верила в него, потому что у нее тоже не оставалось выбора. Все пришло в движение.

Борн подошел к столу. Взяв ручку, он написал кое-что в блокноте, принадлежавшем мертвой женщине. Эти фразы должен повторить по телефону старый измученный человек неизвестному связному, который, в свою очередь, передаст их Карлосу.

«Я убил ее и вернусь за тобой. В джунглях семьдесят-одна улица. Джунгли такие же непроходимые, как Там-Квуан, но там есть тропинка, которую ты потерял, пещера в подземелье, о которой ты не знаешь, как никогда и не знал обо мне в день моей смерти десять лет назад. Об этом знал другой человек, и ты его убил. Это не имеет большого значения. В этой пещере есть документы, которые сделают меня свободным. Неужели ты думаешь, что я стал Кейном без защиты? Даже Вашингтон не посмеет тронуть меня! Правильно считают, что в день смерти Борна Кейн получил бумаги, гарантирующие ему долгую жизнь. Ты пометил Кейна. Теперь я помечаю тебя. Я вернусь за тобой.

Дельта».

Джейсон оторвал листок и подошел к трупу женщины. Спирт уже испарился. Он приложил свои руки туда, где до этого были другие.

Безумие началось…

Раннее мартовское утро плыло в тумане. В эти ранние часы в церкви в одном из северо-западных районов Парижа появился старик. Он достаточно уверенно и быстро продвигался к дальнему проходу, где кабины для причастия. Без всяких колебаний нищий вошел в первую кабину и задернул за собой занавес.

— Слава Пресвятой Богородице…

— Ты принес это? — последовал требовательный и даже властный шепот из-за внутренней перегородки.

— Да. Он вкладывал это в мою руку, как будто бы находясь в столбняке и выпроваживал меня как можно скорее. Он уничтожил ту записку, которую оставил для него Кейн и сказал, что будет отрицать все, если когда-нибудь об этом будет упомянуто хоть одно слово. — Старик просунул записку под занавес.

— Он использовал ее блокнот… — из-за занавеса послышался приглушенный полустон.

— Я хочу, чтобы ты понял, Карлос, — заговорил нищий. — Почтальон не отвечает за новости, которые он доставляет. Я мог бы оказаться выслушивать все это, отказаться от доставки тебе этой дурной вести.

— Как? Почему?

— Лавьер… Он сопровождал ее до парка Монсю, затем их обоих до церкви. Я видел его в Нейл-сюр-Сьен, когда был твоим прикрытием. Я говорил тебе это.

— Знаю… Но почему? Ведь он мог использовать ее сотнями различных способов против меня! Почему так?

— Все это есть в записке. Он вошел в замкнутый круг убийств. Человек с двойным дном запросто может потерять рассудок. Ведь его труп жаждут заполучить обе стороны. Возможно, он дошел до такого состояния, что уже не понимает, кто он есть на самом деле.

— Он знает… — захрипел голос. — Подписавшись именем Дельта, он сообщил мне, кто он. Мы оба знаем, откуда все это вышло, откуда вышел он сам!

— Если это верно, то он все еще опасен для тебя. Он прав: Вашингтон не тронет его.

— Из-за бумаг, которые он упоминает?

— Да. В прежние времена в Берлине, Праге и Вене они назывались «последним взносом». Борн использует термин «последняя защита», что является лишь одной из разновидностей. Это несколько другое, чем то, что изучали вы в Новгороде. Советы не делают таких соглашений.

— Семьдесят-одна улица в джунглях… — повторил Карлос, глядя на бумагу в руке. — Вилье не сказал, куда он мог направиться из его дома?

— Он не знает. Я уже говорил, что он был в ужасном состоянии и едва передвигался.

— В конце концов, это неважно. Первый рейс в Нью-Йорк будет через час. Я прилечу туда вместе с ним. И тогда они получат своего Борна, Дельту или как его еще называть!

На столе Александра Конклина зазвонил телефон. Звонок был тихим, но продолжительным. Этот телефон соединял его с компьютерным центром.

— Да? — буркнул он.

— Двенадцатый сектор вычислительного комплекса. У нас кое-что есть. Имя, которое вы дали нам несколько часов назад. Восборн…

— Что с ним связано?

— Джордж П. Восборн прилетел сегодня утром из Парижа в Нью-Йорк. Восборн — весьма распространенное имя. Он мог бы быть простым бизнесменом со связями, но поскольку на него был заявлен дипломатический статус на уровне НАТО, то мы решили его проверить. Но в отделе, куда мы обратились, о нем никогда ничего не слышали.

— Тогда кто же ему дал дипломатический ранг?

— Мы попытались связаться с Парижем. Это было согласовано с военной разведкой.

— Военной разведкой? С каких это пор?

— Может быть, это не имеет к нам никакого отношения, ведь паспорт у него английский.

«Есть врач-англичанин по фамилии Восборн…»

«Это он! Дельта и французская разведка сотрудничает с ним! Но почему Нью-Йорк? Что означает для него Нью-Йорк?