Шибанов зло улыбнулся — тем приятнее будет вогнать гордеца мордой в грязь, наступив ему на затылок тяжелым кованым ботинком.

Из оперативных наблюдений, которые велись последние два дня, следовало, что в королевстве Алеко не все так благополучно, как могло показаться на первый взгляд. Например, в небольшом магазинчике на Земляном валу восемнадцатилетняя красотка приторговывала чистейшим героином. А на Покровке, в табачном киоске, знающие люди могли встретить понимание сутенера, который на пару часов мог предоставить малолетнюю проститутку. Скорее всего этот бизнес Алеко уже не контролировал. Его дело слишком разрослось и уже развивалось как бы самостоятельно от его создателя. Так всегда случается на любом крупном производстве, где непременно образуются разного рода фирмочки, служащие для личного обогащения служащих.

Героиновая принцесса и сводник с замашками провинциального валета даже не подозревали о том, что если их бизнес случайно откроется, то свое существование они закончат на илистом дне Москвы-реки.

Еще в двух магазинчиках, практически на Садовом кольце, две перезрелых барышни вместе с хозяйским товаром проталкивали левый товар, что явно не понравилось бы Алеко Вахтанговичу.

Сепиашвили шел не спеша, по-хозяйски. Прохожие, встречавшиеся на его пути, невольно расступались, а кто узнавал, любезно улыбались и старались свернуть в сторону.

— Хорош красавец! — скрипнул зубами Евгений Половцев. — Таких тузов и брать приятно. Будет потом что ребятам рассказать. Может, его сейчас возьмем, пока народу на улице не очень много? — с надеждой посмотрел собровец на капитана Шибанова.

— Не торопись, пускай еще подышит свободой. Ему ведь как минимум пяток лет тюремным смрадом дышать.

Вчера вечером оперативной съемкой было зафиксировано, что Алеко Сепиашвили встречался с Каримовым Закиром. Побеседовали они не более пяти минут. После чего хлопнули по плечу друг друга и тихо расстались. Точнее, Алеко Вахтангович остался стоять в окружении приятелей, покуривая золотистый табачок, а Закир, шмыгнув в поджидавший его «Мерседес», умчался по Садовому кольцу.

Алеко неторопливо подходил к винному магазину. В нем, а точнее в небольшой пристройке из красного кирпича, располагалась его резиденция, куда ежедневно спешили продавцы с привокзальных улиц, чтобы заверить уважаемого хозяина в своей благонадежности. Другие приходили с просьбами, а некоторые надеялись с его помощью уладить возникшие трения.

Как анекдот рассказывали случай, что произошел с Алеко Сепиашвили месяца два назад, когда одна дряхлая старушка с Земляного вала заявилась к нему в офис и умоляла заменить треснувший унитаз. Алеко Вахтангович настолько растрогался просьбой, что распорядился не только заменить сантехнику и установить унитаз, но и провести заодно ремонт в ее обветшавшей комнатенке.

Подобная доброта снисходила на него нечасто, но уж если случалось такое, то всегда обрастало всякого рода подробностями, отчего Алеко Вахтангович приобретал славу новоявленного Робин Гуда.

В минивэне сидело еще шесть человек омоновцев, через тонированные стекла рассмотреть их было невозможно, зато им прекрасно было видно, что творится за пределами салона.

Вот величавая троица остановилась, и Сепиашвили о чем-то быстро заговорил по-грузински, энергично жестикулируя при этом растопыренными пальцами. Кузены, слегка наклонив головы, терпеливо внимали именитому сородичу и так интенсивно кивали головами, что казалось, будто вместо шейных позвонков у них встроены гибкие пружины.

Неожиданно их внимание привлекла девушка лет восемнадцати. Яркая блондинка (именно такая масть наиболее популярна у сыновей гор), в приталенном коротком платье, с высоко поднятой головой и капризными губами, она, казалось, сошла с рекламных плакатов.

— Дэвушка, а может, прагуляемся. Я знаю одно мэстэчко, гдэ нам будэт обоим харашо, — проговорил один из кузенов, блеснув черными зрачками.

Он уже протянул руку, чтобы зацепить девушку за кисть, но Алеко что-то резко сказал по-грузински, отчего лицо молодого ловеласа перекосилось. И уже по-русски, не оборачиваясь в сторону красавицы, Алеко добавил, делая нестрогое внушение:

— Как нехарашо. Мы жэ цивилизованные люди, а не абрэки какие-нибудь. Ну что о нас барышня подумаэт?

Удивительно, но девушка совсем не опасалась кавказцев, а даже слегка приостановилась, словно принимая вызов. И, не заметив поползновения на собственную честь, пошла дальше, еще более независимо, задрав круглый подбородок в самое небо.

— Кто такая? — не без восхищения спросил Половцев.

— А-а, понравилась? — не без удовлетворения протянул Шибанов. — Не ты один на нее губу раскатал. Это племянница Севы Вологодского, смотрящего Юго-Западного округа. Даже и не думай, здесь и без члена остаться можно.

— Ну, из-за такой девушки можно и рискнуть, — мечтательно протянул Половцев, провожая ее горящими глазами.

— Ладно, хватит слюнки глотать! — строго заметил Шибанов. — Оба его брата вооружены. Так что будьте осторожны.

— Понял, — серьезно произнес Половцев, вмиг собравшись.

Алеко, сопровождаемый братьями, пошел дальше, продолжая собирать причитающуюся ему порцию любезностей.

— Приготовиться! — строго скомандовал Половцев, натягивая на лицо маску. — Брать будем у входа в винный магазин.

Так же быстро натянули на лица маски и остальные собровцы. Каждого из них Шибанов знал поименно. Вполне доброжелательные ребята, но сейчас в их облике проглядывало куда большее злодейство, чем у упырей, выкарабкивающихся из-под могильной плиты.

Алеко, словно услышав слова Половцева, не торопился входить в магазин.

Он продолжал о чем-то оживленно говорить и, показывая взглядом в сторону торговых точек, разводил руками. Походило на то, что он намеревался расширять бизнес. И, закончив говорить, развернулся к двери. Один из братьев среагировал мгновенно, потянул дверь за ручку, давая возможность Алеко войти внутрь. Тот, лишь слегка кивнув кузену в знак благодарности, протолкнул вперед свое грузное тело.

Момент был удачный: Сепиашвили не мог видеть, что делается у него за спиной, у другого брата были заняты руки, а третий с почтением разглядывал затылок патрона.

— Пошел! — скомандовал Половцев и, резко отодвинув дверцу, выпрыгнул наружу.

До винного магазина было два десятка шагов, которые капитан сумел преодолеть в три с половиной секунды. С разбегу Половцев ударил ногой в закрытую дверь, распахиваясь, она встретила на своем пути сопротивление — это был замешкавшийся в проходе телохранитель. Раздался грохот — тот ударился лбом о прилавок и распластался на полу во весь рост. И с ходу, не теряя драгоценных мгновений, одним разворотом плеч Половцев ткнул прикладом «кипариса» в живот его брату.

За спиной капитана, угрожающе рыча, в помещение ворвалось двое собровцев. Один из них, оказавшийся ближе других, ударом ноги опрокинул согнувшегося телохранителя, а другой, наставив автомат на Алеко, выдохнул во всю мощь легких: