– А Ломана? Он объявился?

– Пока нет.

– Странно.

– Да. Но это одна из мелких неувязок, которая, уверен, в ближайшие дни найдет объяснение.

– Слишком много неувязок, – заметила Алисия.

– Не так уж и много. С Санчисом все железно. История отражена в документах, мотивом послужили большие деньги и предательство. Мы располагаем признанием и уликами, подкрепляющими обвинение. Концы с концами сходятся.

– Вероятно.

– Хиль де Партера, министр правительства и Эль Пардо считают, что дело раскрыто.

Она порывалась что-то сказать, но решила промолчать.

– Алисия, ты получаешь именно то, чего хотела. Разве не понимаешь?

– Чего же я хотела?

Леандро печально посмотрел ей в лицо.

– Свободу. Ты мечтала навсегда освободиться от меня, коварного Леандро. Исчезнуть.

– Вы говорите правду?

– Даю слово. Таков был уговор. Ты выполняешь последнее задание и обретаешь свободу. Как ты думаешь, почему я предпочел приехать в Барселону? Все вопросы я мог решить по телефону, не выходя из «Паласа». Ты ведь знаешь, я терпеть не могу путешествовать.

– Зачем же вы тогда приехали?

– Чтобы посмотреть тебе в лицо. И сказать, что я твой друг и навсегда им останусь.

Леандро взял Алисию за руку и улыбнулся:

– Ты свободна. Свободна навеки.

Глаза Алисии наполнились слезами. Вопреки своему желанию, она обняла Леандро.

– Что бы ни случилось, – произнес ее наставник, – что бы ты ни делала, не забывай, что я всегда на твоей стороне. И готов выполнить любое желание. Без обязательств и обещаний. Министерство уполномочило меня перевести тебе деньги в размере ста пятидесяти тысяч песет. Вся сумма поступит на твой счет в конце недели. Знаю, я тебе не нужен и ты едва ли будешь скучать, но, если я прошу не слишком многого, иногда, хотя бы на Рождество, звони мне. Позвонишь?

Алисия кивнула. Леандро поцеловал ее в лоб и встал.

– У меня через час поезд. Пожалуй, пора отправляться на вокзал. Не приходи меня провожать. Ни в коем случае. Мне не нравятся мелодраматические сцены, как тебе известно.

Алисия проводила его до двери. Переступая порог, Леандро обернулся, и впервые в жизни ей показалось, будто им овладели сомнения и робость.

– Я никогда не говорил того, что скажу сейчас, поскольку не был уверен, что имею на это право. Но все же теперь могу признаться. Я любил и люблю тебя как родную дочь, Алисия. Вероятно, мне не удалась роль образцового родителя, но ты стала отрадой моей жизни. Я хочу, чтобы ты нашла свое счастье. Клянусь, это мой последний приказ.

5

Алисия хотела ему верить. Она хотела верить с томлением и страстью человека, который подспудно знает, что правда причиняет страдания, а малодушные живут дольше и лучше, хотя и находятся в плену собственной лжи. Алисия посмотрела в окно, провожая взглядом Леандро. Шеф шагал к машине, ждавшей его на углу. Водитель в темных очках открыл перед ним дверцу. Такого типа солидные черные броневики с тонированными стеклами и загадочными номерами порой бороздили улицы города, рассекая поток автомобилей, как похоронные катафалки: им уступали дорогу, поскольку было понятно, что они предназначены не для простых людей и лучше держаться от них на расстоянии. Прежде чем скрыться в салоне, Леандро оглянулся, поднял голову к окну мансарды и помахал Алисии рукой. Она сглотнула, рот у нее пересох. Алисия отчаянно хотела ему поверить.

Около часа она металась по квартире, как дикий зверь в клетке, и курила одну сигарету за другой. Не раз и не десять подходила к окну, высматривая на противоположной стороне улицы, в комнатке над «Гран-кафе» Варгаса. Но капитан не показывался. У него было достаточно времени, чтобы дозвониться в Мадрид и получить «распоряжения». Наверное, вышел погулять и подышать воздухом Барселоны, с которой скоро распрощается. Вероятно, последнее, о чем Варгас мечтал в тот момент, это очутиться в обществе Алисии с риском, что она выцарапает ему глаза за то, что он разоткровенничался с Леандро. «У него не оставалось выбора». В это ей тоже очень хотелось поверить.

Сразу после отъезда Леандро рана на бедре напомнила о себе слабым покалыванием. Поначалу Алисия не обращала внимания на недомогание, но вскоре тупая пульсация усилилась, окатывая ее волнами боли в такт биения сердца. Казалось, ей в бок плавно забивали молотком гвозди. Перед мысленным взором Алисии даже возникло металлическое острие: ужалив кость, оно постепенно вонзалось глубже, просверливая ее насквозь. Половину таблетки она запила свежим бокалом вина и вытянулась на диване, дожидаясь, когда лекарство подействует. И без укоризненных взглядов Варгаса или Леандро Алисия знала, что пьет слишком много. Вино ощущалось в крови и в дыхании, однако алкоголь являлся единственным средством, помогавшим заглушить тоску.

Алисия закрыла глаза и принялась анализировать рассказ Леандро. Он сам научил ее всегда критически подходить к тому, что слышала или читала. «Красноречие высказывания пропорционально уму человека, который его формулирует, и точно так же степень доверия к нему пропорциональна глупости слушателя», – наставительно говорил Леандро.

Версия Хиля де Партера с признанием Санчиса, изложенная им Леандро, на первый взгляд была безупречной, в частности потому, что не производила такого впечатления. Объясняя почти все факты, она содержала ряд шероховатостей и нестыковок, как и происходит с самыми правильными и достоверными объяснениями. Правда редко приближается к идеалу и частенько обманывает ожидания. Она имеет обыкновение порождать сомнения и вопросы. И только ложь убедительна на сто процентов, потому что ее не интересует обоснование реальных событий, ей нужно лишь произнести вслух то, что человек хочет услышать.

Убойная смесь подействовала через пятнадцать минут, и боль начала медленно затихать, пока не свелась к легкому жжению, которое Алисия привыкла не замечать. Засунув руку под диван, она вытащила коробку с документами адвоката Брианса, похищенными с мебельного склада. Невольно улыбнулась, подумав, что Леандро все утро просидел августейшим задом на кладезе информации, не подозревая об этом. Алисия просмотрела папки, лежавшие в коробке. Бо́льшая часть материалов – точнее та, которая укладывалась в заданную схему, – нашла отражение в официальной версии. Однако, покопавшись в глубине коробки, Алисия вытащила со дна конверт, на нем от руки было написано всего одно слово: «Исабелла». Открыв конверт, она вынула блокнот. Из-под обложки выскользнул кусочек тонкого картона. Старая фотография по краям уже начинала блекнуть. На снимке была изображена юная девушка со светлыми волосами и озорным взглядом. Она улыбалась в камеру в предвкушении долгой и прекрасной жизни, ожидавшей ее впереди. Черты лица чем-то неуловимо напоминали Алисии молодого человека, с которым она столкнулась на пороге, когда выходила из книжного магазина «Семпере и сыновья». Перевернув карточку, Алисия узнала почерк адвоката Брианса: