– Всегда, – подтвердила Барбара. – Он стал для меня лучшим другом в мире.

– Полностью согласна. Дэн принадлежит к числу хороших людей, стоящих на страже закона. Я знакома с его женой Лиз. Однако проблема заключается в том, что не все люди похожи на него, и тогда на сцене появляемся мы, – закончила Либби.

– Что вы имеете в виду?

– Когда кто-то говорит Дэну, как ему нужно поступать, это делается под давлением обстоятельств, потому что таковы правила игры в Вашингтоне. И вы знаете что? Сам Дэн терпеть не может такое давление, точно так же, как и я. Мой долг, Барбара, помочь людям вроде Дэна, потому что при этом я заставляю политических подонков оставить его в покое и дать ему возможность спокойно выполнять свои обязанности.

– Но я не могу… Я хочу сказать, что просто не могу… Либби протянула руку и прикоснулась к ее ладони.

– Я не собираюсь просить вас рассказывать мне обстоятельства дела, Барбара. Это может нанести ущерб судебному процессу, и вы должны понять, что я хочу ничуть не меньше вас, чтобы все прошло в соответствии с законом. Но вы можете поговорить со мной при условии, что это будет не для печати.

– Да… Пожалуй.

– Вы не будете возражать, если я запишу нашу беседу? – Либби достала из сумочки миниатюрный диктофон.

– Кто услышит эту запись?

– Только один человек – заместитель главного редактора. Это необходимо для того, чтобы показать, что у нас надежные источники информации. Кроме него – никто. Запись будет конфиденциальной, якобы вы беседуете со своим врачом, адвокатом или священником. Таковы правила поведения журналистов, и мы никогда их не нарушаем.

Вообще– то Барбара знала это, но сейчас, у нее в квартире, такие этические правила журналистики казались ей не слишком надежными. Либби Хольцман поняла это по выражению ее лица.

– Если хотите, я могу уйти или мы можем продолжить беседу без магнитофона, но… – прибавила она с обезоруживающей улыбкой, – я не люблю вести записи в блокноте. При этом случаются ошибки. Может быть, вам хочется обдумать мое предложение – это я тоже понимаю. Вы прошли через тяжелые испытания. Я знаю, что это такое.

– Дэн тоже так говорил, но он не понимает этого! Не может понимать!

Либби Хольцман посмотрела ей прямо в глаза. Неужели Мюррей действительно видел и чувствовал такие глубокие, такие мучительные страдания? Может быть, подумала она, он и вправду переживал вместе с этой женщиной, хотя и не совсем так, как она, потому что он мужчина, но он ведь хороший и честный полицейский, так что, вполне возможно, тоже испытывает ярость из-за того, что дело пытаются замолчать.

– Барбара, если ты хочешь рассказать мне… о случившемся, я готова выслушать тебя. Иногда нам нужен друг, просто чтобы выговориться. Я ведь тоже женщина и не всегда являюсь репортером.

– Либби, ты слышала о Лайзе?

– Обстоятельства ее смерти так и остались неясными, правда? – Мы были подругами, делились всем… и затем когда он…

– Ты уверена, что в это замешан Келти?

– Это я нашла последнее письмо Лайзы.

– Ты можешь рассказать мне об этом? – спросила Хольцман, не в силах сдержать профессиональный интерес.

– Я могу сделать нечто лучшее. – Линдерс встала и на несколько секунд вышла из комнаты. Она вернулась с ксерокопией и передала ее Либби.

Журналистке потребовалось всего две минуты, чтобы прочитать его раз за разом. Дата, место, метод. Письмо из потустороннего мира, подумала Либби. Что может быть более опасным, чем чернила на бумаге?

– На основании того, что написано здесь, и благодаря твоим показаниям, Барбара, его могут отправить в тюрьму.

– Дэн тоже так говорит. И улыбается при этом. Он хочет, чтобы все закончилось именно таким образом.

– А ты? – спросила Хольцман.

– Да!

– Тогда позволь мне оказать тебе помощь.

Электронные системы связи называют чудом – именно чудом – современных коммуникаций только потому, что ничто современное в принципе не должно становиться бичом, истинным проклятием. И. действительно, нередко те, кто принимают сообщения по линиям такой связи, приходят в ужас от того, что слышат.

Полет проходил удивительно гладко, даже по меркам президентского самолета «ВВС-1», на борту которого многие пассажиры – главным образом молодые и не слишком опытные сотрудники аппарата Белого дома – часто отказывались пристегивать ремни безопасности. Что они тем самым демонстрируют? – подумал Райан. Летный экипаж был превосходно подготовлен и состоял из пилотов ВВС, в то же время это не смогло предупредить неприятный случай, происшедший на авиабазе Эндрюз, когда в носовую часть правительственного самолета, заходящего на посадку с министром обороны и его женой на борту, угодила молния, что изрядно всех напугало. По этой причине Джек, сидя в кресле, всегда пристегивался, хотя и не слишком туго, в точности как это делают члены экипажа.

– Доктор Райан? – раздался чей-то шепот, и рука потрясла его за плечо.

– В чем дело, сардж? – отозвался Джек, понимая, что нет смысла ворчать на ни в чем не повинного сержанта.

– Мистер ван Дамм ждет вас наверху, сэр.

Райан кивнул, поднял спинку кресла в вертикальное положение и встал. Сержант передал ему кружку с кофе. На часах было девять утра, но там не указывался часовой пояс, и Райан не смог припомнить, на какую зону установлены часы. Впрочем, все это имело чисто теоретический интерес – самолет все равно миновал один часовой пояс за другим.

Верхняя палуба VC-25B резко отличалась по уровню комфорта от нижней палубы. Вместо роскошных кресел салон был заполнен оборудованием связи военного типа, причем отдельные ячейки были снабжены хромированными скобами для быстрой замены целых узлов в случае неисправности. Здесь всегда находилось несколько связистов, прослушивающих все возможные источники информации: дискретные радио – и телевизионные каналы, телефакс. Все они были кодированы, что защищало их от прослушивания посторонними лицами. Арни ван Дамм стоял в центре отсека. Он повернулся к Райану и передал ему газету. Это оказался факсимильный экземпляр вечернего выпуска «Вашингтон пост», который только что поступил в продажу в четырех тысячах миль и шести часовых поясах отсюда.

ВИЦЕ– ПРЕЗИДЕНТ СВЯЗАН С САМОУБИЙСТВОМ, гласил огромный заголовок на первой странице. ПЯТЬ ЖЕНЩИН ОБВИНЯЮТ ЭДВАРДА КЕЛТИ В ИЗНАСИЛОВАНИИ.

– Ты разбудил меня ради этого? – недоуменно спросил Райан. Разве этот вопрос затрагивал его сферу интересов? – подумал он.

– Твое имя упоминается в тексте, – заметил Арни.

– Что? – Джек быстро просмотрел статью. «Советник по национальной безопасности Райан был одним из тех, с кем советовались по этому поводу». – Ну хорошо, по-видимому, это соответствует действительности.

– Читай дальше.