Понедельник, 29 января. Лагерь № 12.

За завтраком: температура –23° [–30,6 °С]; за ужином: –25° [–32°С]. Высота 10 000 футов.

Прекрасный переход в 19 1/2 мили, из них 10,5 – до завтрака. Ветер много помог; снег сильно носило, но следы по большей части были очень ясны. Незадолго до завтрака мы напали на след возвращающейся вспомогательной партии, так что теперь имеется три разных санных следа. Всего 24 мили до склада – легко можно пройти в полтора дня, только бы завтра день был хороший. Ветер и заструги – с SSО и SО. Если продержится погода, мы должны бы покончить с переходом по сухопутному льду не дальше как через неделю. Поверхность за это время сильно изменилась.

Сыпучий снег сметен в кучи, затвердевшие и прибитые ветром; остальной снег точно глазурью подернут; сметаемый снег, вероятно, так действует на него – полирует. По такому снегу сани, подгоняемые ветром, великолепно бегут; под глазурью он мягок и сыпуч, как песок. Мы положительно с каждым днем голоднее. Послезавтра, должно быть, можно будет увеличить рационы. Убийственное однообразие, но, слава Богу, число пройденных миль, наконец, быстро увеличивается. Теперь пойдем с горы, и едва ли можно ожидать дальнейших задержек.

Вторник, 30 января. Лагерь № 13.

Высота 9860 футов. За завтраком: температура –25° [–32 °С], за ужином: –24,5° [–31 °С].

Слава тебе, Господи, еще один отличный переход: 19 миль. Мы прошли мимо последнего кургана перед складом, след ясно виден впереди, погода хороша, ветер попутный, дорога с горы, не в гору. Если счастье мало-мальски поблагоприятствует нам, мы должны достигнуть склада около половины утреннего перехода. Это – светлая сторона картины, есть и оборотная, и весьма мрачная: Уилсон сделал себе в одной ноге растяжение сухожилия; нога весь день болела и к вечеру распухла. Он, понятно, храбрится, не придает этому значения, но я в нашем положении не могу легко относиться к такому случаю. Эванс вдобавок сорвал себе два ногтя на руке; обе руки у него в очень дурном виде, и он, по-моему, малодушничает. Он на себя не похож с тех пор, как повредил руку. Ветер весь день перескакивал от SО к югу и обратно, но, к счастью, не слабеет. С больными пальцами еще можно справиться, но если у Уилсона нога не поправится, тогда будет плохо не на шутку.

Среда, 31 января.

Высота 9800 футов. За завтраком: температура –20° [–29 °С]; за ужином: –20° [–29 °С].

День начался прекрасный, с умеренным ветром. Мы пришли к складу, забрали все оставленное там, а для завтрака сделали остановку часом позже. После того поверхность опять испортилась, ветер почти совсем утих. На беду, это случилось именно тогда, когда нас везут только четверо. Уилсон по возможности бережет ногу, идет тихонько рядом с санями. Это помогло, и к вечеру воспаление уменьшилось, нога скоро совсем поправится; неудобно иметь при себе человека с больной ногой.

Сегодня мы подобрали лыжи Боуэрса (оставленные 31 декабря). Теперь остается идти прямо в северном направлении. Были бы только ветры посильнее.

Четверг, 1 февраля. Лагерь № 15.

Высота 9778 футов. За завтраком: температура –20° [–29 °С]; за ужином: –19,8° [–28,3 °С].

Почти весь день приходилось тащить, налегая грудью на лямку. Прошли 8 миль за 4 3/4 часа. После полудня дело сначала пошло живо, тем более что мы спускались по крутому склону; потом поверхность испортилась: сыпучие снежные заносы – тащить очень тяжело. Трудились мы до 8 часов вечера, когда пришли к кургану, поставленному 29 декабря. До следующего склада («Верхнего ледника») недели должно хватить с избытком, имея на руках пищи на 8 дней, полными рационами. Мы увеличили их на одну седьмую долю; это делает огромную разницу. Ноге Уилсона гораздо лучше, но у Эванса руки в ужасном виде: сходят два ногтя, полопались пузыри.

Пятница, 2 февраля. Лагерь № 16.

Высота 9340. За завтраком: –19° [–28 °С]; за ужином: –17° [–27 °С].

Выступили благополучно, при сильном южном ветре. Скоро пришли к крутому спуску; тут саней было не удержать: перевернулись и нас всех, одного за другим, опрокинули. Мы сбросили лыжи и без них отмахали 9 миль до завтрака, то есть до 13.30. После завтрака пошли опять без лыж, быстрым шагом. К полудню мы заметили любопытное явление: следы были занесены, но так, что образовалось нечто вроде возвышенного насыпного пути, по которому мы и тащили сани. Вскоре после полудня мы пришли к крутому склону – тому самому, на котором мы 28 декабря поменялись санями.

Все шло хорошо, пока, стараясь на очень скользком месте удержаться на ногах и в то же время не терять следы, я с большой силой грохнулся и ударился плечом. Теперь, вечером, оно жестоко болит, так что в нашей палатке прибавился еще один инвалид: из пятерых трое поврежденных, а самая скверная поверхность еще впереди! Счастливы мы будем, если выберемся без серьезного бедствия. У Уилсона с ногой лучше, но она легко может опять ухудшиться, так же как у Эванса пальцы.

Спустившись со склона, мы напали на целое море перепутанных заструг и потеряли наш след, но несколько позже случайно напали на возвратный след лейтенанта Тэдди Эванса, по которому мы теперь идем. Ухитрились отсчитать 17 миль. Лишняя пища, несомненно, идет нам впрок, но все же мы опять порядком голодны. Становится понемногу теплее, возвышенность понижается, и до горы Дарвина осталось не больше 80 миль. Пора нам сойти с этих вершин. Дня через четыре мы с ними распростимся. Мешки наши все больше мокнут, и нам нужно бы побольше сна.

Суббота, 3 февраля. Лагерь № 17.

Температура за завтраком: –20° [–29 °С], за ужином: –20° [–29 °С]. Высота 9040.

Шли недурно, без лыж; пришли опять к крутому скату, с трещинами, впрочем, немногими. Я надел лыжи во избежание нового падения, и мы спускались осторожно, с помощью паруса, беспрестанно теряя след, но видели, вправо от нас, сильно обветренный курган. Благодаря разным задержкам, исканию следа и т. д. мы в это утро сделали всего 8,1 мили. После завтрака дело пошло было лучше, но мы опять потеряли следы на твердом откосе. Ночуем сегодня близ лагеря 26 декабря, но кургана не видно. Решил, это искание следов и кургана – одна потеря времени, лучше мы как можно быстрее пойдем в северном направлении.

Поверхность сильно изменилась с тех пор, как мы по ней шли к югу: большей частью гладко отполирована, но кучи новых зубчатых заструг представляют неприятное препятствие. Пальцы у Эванса поправляются понемногу, но пройдет много времени, прежде чем он будет в состоянии помогать как следует при работе. У Уилсона с ногой много лучше, у меня с плечом тоже, хотя порой сильно подергивает. Лишняя пища всем нам на пользу, но сна нужно бы побольше. Немного, надеюсь, осталось дней до ледника.