Виктору довелось бывать в этом помещении. Он даже помогал устанавливать клетку, тогда еще не зная толком, для кого она предназначена. Сразу после завершения мутации его направили на работы в Цитадель, на старые серебряные рудники. Муратон распорядился создать в них приемлемые условия для выздоравливающих дарлоков. В считаные дни там оборудовали мощнейшую отопительную систему. Виктор работал в слесарных мастерских. Прошло совсем немного времени после жестокого пленения, а он уже начал свыкаться со своим состоянием. Человек действительно может выдержать всё, что угодно.

А потом Виктора переселили на поверхность. Наивная хитрость Муратона стала очевидной еще в подземельях. Прочитав все мысли в голове пленника, пока тот пребывал в состоянии дарлока, верховный правитель решил использовать космического горе-путешественника в качестве живца. Блажен, кто верует. Элька не настолько глупа и не попадется на такую простую уловку.

Виктор поднял голову от газеты и осмотрелся. Самая обычная таверна. Единственное ее достоинство в том, что она располагается рядом с его новым домом. Переходишь улицу, платишь золотой и можешь охлаждать свое горло пивом, которое совсем не пьянит. За соседним столиком томится шпик. Он жует горбушку и читает толстую книгу. Он всегда читает эту книгу. Похоже, когда она заканчивается, он заново открывает первую страницу и начинает сначала. Между столами шныряют официантки в белых передниках. Они разносят еду и напитки для нормальных людей и водоросли, горящие спиртовки и пиво для мутантов. И тех и других было среди посетителей приблизительно поровну. На сцене кривляется паяц. Глядя на его ужимки, задумаешься, относится ли он к разряду разумных или это всего лишь бритая человекообразная обезьяна.

Соглядатай отложил свою бесконечную книгу и начал нервно хлопать себя по уху. За столик Виктора подсела безвкусно раскрашенная девица с голубыми локонами.

– Развлечься не хочешь, космонавт? – развязно поинтересовалась она.

– Я для тебя слишком жаркий, милашка, – улыбнулся Виктор. – У меня вода на коже кипит. Рискуешь поджариться заживо.

«Забавно, – подумал он. – Вода на коже действительно кипит, а пиво в желудке нет. Интересно, почему?»

– Ничего, Блин, я ведь люблю погорячее. Надеюсь, ты не забыл об этом, – дама закусила нижнюю губу и сверкнула глазами.

Только сейчас до Виктора дошло, что она говорит с ним по-русски. Мало того, она знает его фамилию. Он внимательно вгляделся в лицо, покрытое толстым слоем косметики.

– Ты с ума сошла! – сдавленно прохрипел он. – Здесь каждая собака только и мечтает вцепиться тебе в глотку!

– Такую кошечку, как я, ни одна шавка не обидит, – Элька закинула ногу на ногу и бесстыдно обнажила коленку. По местным меркам – вершина непристойного поведения.

– За мной следят!

– Знаю. Один за моей спиной. Двое у главного входа и еще один хрюндель у черного. Как я рада тебя видеть, – дурачась, она чмокнула лицевой щиток Витиного скафандра.

– Ты забыла еще про одну штучку.

– Киберпаразит в твоей башке? Расслабься, мы забили полицейскую частоту помехами, и у нас с тобой есть еще… – она вскинула руку и посмотрела на большие «Командирские» часы у себя на запястье, – семь минут.

– Мы можем свалить, – обрадовался Виктор.

– Нет. Друг мой, Блинчик, ты мне нужен в стане врага.

– Жака вытаскивать?

– Ага, – Элька расплылась в радостной улыбке. – Какой ты догадливый.

– Это невозможно, – отрезал Витя.

– Знаю, но ты ведь у нас мастер по части невозможного.

– Я не могу совершить чудо. Я не волшебник.

– Можешь, Блин. Я верю в тебя. Ради меня, сделай это. Мы покинем эту чертову планету, как только Жак будет на свободе. Думаю, и тебя вылечим. Мутация не может быть необратимой, – на секунду она замолкла, будто прислушиваясь к чему-то в собственной голове. – Мне пора. Сегодня они сработали оперативнее, – она торопливо вскочила. – Понадобится что-нибудь сообщить, оставишь записку под кружкой пива. В этом гадюшнике полно наших людей, – Элеонора отступала к черному входу, не прекращая говорить. – И запомни, на этой планете ни одна сволочь не знает русского языка. Кроме меня, конечно, – она махнула рукой и скрылась за дверью.

– Удачи, – пробормотал Виктор, огорченный краткостью встречи с этой женщиной, которая уже давно стала его лучшим другом. В качестве надежного утешительного средства перед ним появилась полная кружка пива.

В таверну влетели две серые личности с малоприметной мышиной внешностью. Они бросились к соглядатаю, который внимательно изучал вынутый из уха наушник. Треск и щелчки были слышны даже за столиком Виктора.

Виктор снял пиво с асбестовой подставки и наполнил рот ароматным напитком, но глотать не стал. Во рту почти сразу забурлило. «Во рту кипит, а в желудке не кипит, – снова удивился он. – Бред какой-то!» Клокочущая жидкость настойчиво пыталась вырваться на свободу, но Виктор поплотнее сжал губы.

Тайные агенты шумно что-то обсуждали, выразительно жестикулируя. Он млел, наблюдая за ними. Кого они хотели обмануть своими дешевыми трюками? Несравненную Эльку? Ха-ха-ха три раза.

Густое пивное облако, не выдержав перегрева, вырвалось наружу через ноздри. Виктор расхохотался.

– Курите пиво, оно вкусно и полезно, – провозгласил он и одним махом опорожнил кружку.

Опять безжалостное зло подкралось незаметно,

Поганит землю черной меткой,

Пускает кровь без лишних слов.

Георгии Скрипкин «Черный цвет»

Тревожное дребезжание штопором ввинтилось в сонный мозг. Сомий Джог вздрогнул и застыл, боясь пошевелиться. Боль раскаленными спицами пронизывала всё тело от макушки до пяток. Невидимый палач безжалостно выкручивал суставы и изощренно терзал внутренности. Саднило кости, судорога скручивала мышцы. Гридер очень медленно поднял веки и сфокусировал взгляд. Яркий свет бестеневых рефлекторов резанул по глазам, и Сомий инстинктивно закрыл лицо ладонями. Простое движение принесло невероятное страдание, и он опять замер, мучительно вспоминая: что же с ним произошло? Как он здесь очутился? Почему ему так больно?

Скосив глаза, он осмотрел себя. Кожу на животе, плечах и груди покрывал толстый слой липкой анабиозной биомассы. Она была везде! Пузырящаяся, пахнущая нефтью субстанция стекала по рукам, сочилась из ушных отверстий, клокотала в горле и проникала в прорези ноздрей. Ситуация сразу прояснилась. Содрогаясь от мучительной боли, гридер обхватил пальцами респираторный разъем на верхней губе и вытянул из трахеи оснастку принудительной вентиляции легких. Ребристая трубка оцарапала гортань и выскочила изо рта, громко хлюпнув. Рефлекторный спазм мгновенно вывернул наизнанку желудок, и из измученного организма исторглось несколько литров вонючей биомассы. Стало легче, боль отступила. Гридер закашлялся и ударился головой о стеклянный борт консервационного кокона. Надо срочно выбираться отсюда!