Тремя годами ранее состоялся последний выпуск в военную службу в Царскосельском лицее. Отсюда в военную службу было произведено 5 выпусков: в 1817, 1820, 1823, 1826 и 1829 гг.[1470]

В учебных заведениях, не выпускающих в кавалерию, верховая езда преподавалась для общего ознакомления в последнем выпускном классе, один раз в неделю. Лошади и инструкторы брались от ближайшего полка, в том числе из запасных кавалерийских частей. Юнкера и кадеты, желавшие получить сколько-нибудь прочные знания, брали уроки в частных манежах.

С 1836 г. обучение кавалерийскому искусству распространилось и на кантонистов: из них (возрастом от 14 лет и старше) были созданы эскадроны по 120 и батареи по 136 человек для комплектования унтер-офицерами поселенных полков и батарей 1-го, 2‐го и 3‐го резервных кавалерийских корпусов и 5‐й легкой кавалерийской дивизии. В марте 1840 г. были сформированы эскадроны кантонистов для комплектования 1‐й кавалерийской дивизии, по одному эскадрону для каждого полка[1471].

Двухлетняя учебная программа здесь состояла из фронтовых и классных занятий. Фронтовые занятия заключались в «правильной выправке, маршировке, знании рекрутской школы, фланкировании и рубке саблями, аванпостной службе, сигналах, а также учении пешему по конному, эскадронному и полковому. Кантонисты эскадронов обучаются и верховой езде, сообразно их силам и возрасту»[1472], для чего в эскадроне полагалось по 15 строевых лошадей с амуницией. В первом классе преподавалась рекрутская школа, сборка-разборка ружья и гимнастика; во втором — гимнастика и фехтование (в кавалерии — ружьем, саблей и палашом). Изучали краткое наставление об обязанностях кавалерийского унтер-офицера и солдата[1473].

Порядок рекрутской школы был уточнен в 1843–1845 гг. в 1‐й части нового кавалерийского устава. Согласно ей, «начальное образование [рекрут] должно продолжаться девять месяцев. Первый месяц надо обращать внимание на их нравственные качества, давая им в то же время осмотреться, свыкнуться как с окружающей обстановкой, так и с важнейшими требованиями, предъявляемыми военной службой. В следующий месяц обучают рекрута обращению с лошадью и т. д., постепенно усложняя обучение… Таким образом, в рекрутской школе рекомендуется сперва манежное учение, а затем уже шереножное учение; об употреблении оружия говорится только в 3 отделении школы рекрутской. Манежную езду должно ограничить существенными потребностями службы и природными способностями лошади, согласно с этим требовать от унтер-офицеров… более, нежели от рядовых, назначая первым способнейших к езде лошадей… Однообразие правил манежной езды, ясность толкования, внушение солдатам уверенности в важности и необходимости этого предмета… вот средства, ведущие к достижению желаемой цели при обучении рекрутов»[1474].

Гимнастика «не в виде забавы но в виде науки в полном развитии»[1475], т. е. как обязательный предмет, вошла в учебные программы военно-учебных заведений с 1834 г.[1476] К тому времени этот вид спорта уже получил некоторое военно-прикладное значение: впервые в отечественной практике «военная» гимнастика была дана в суворовском «Полковом учреждении». Наиболее важными для кавалерии были занятия на деревянном «коне» («кобыле») и на укороченном «козле»; оба использовались для обучения вольтижировке[1477].

Не только гимнастика, но и спорт в целом получил прочное место в николаевской кавалерии. Одним из важнейших пунктов подготовки стал «русский стипль-чез» — ежегодные Императорские Царскосельские скачки, с 1841 г. открытые для «господ офицеров, на лошадях служащих»[1478]. С этого момента конный спорт получает широкое распространение, а качественная кавалерийская подготовка становится все более востребованной.

Царствование Николая I можно назвать значительным этапом в развитии военного образования. Военно-учебные заведения были приведены в единую систему, получив продуманную иерархическую структуру. Военно-специальное образование все более профилировалось и усложнялось. Система специального кавалерийского образования, получившая начальное оформление в предыдущее царствование, была усовершенствована. На местах проводилась начальная подготовка, которая довершалась в столице. В итоге к середине XIX в. в столице Российской империи оформились ведущие кавалерийские школы, с качественной материальной базой, грамотными учебными программами и талантливыми наставниками — истинными «русскими центаврами».

«Ты мне представил семьсот берейторов», — так император выразил свое одобрение эскадронному командиру Ф. П. Оффенбергу на одном из смотров, пропуская полк справа по одному с переменой аллюра[1479]. «Школа» была успешно перенесена в армию. Главной формой отчетности здесь, еще со времен Павла I, был плац-парад, и впервые в истории он был объектом неотрывного внимания не капрала, а монарха[1480].