— Других возможностей, увы, нет. Все вакансии заполнены. Может быть, в следующий раз...

— До чего докатились! — возмущался генерал, вернувшись в свой кабинет. — Не Безопасность — купеческая лавка! Все выдавливают деньги или встречные услуги! Как будто это на до мне!

— Мне тоже, чтобы нормальные патроны получить, пришлось кладовщику литр спирта ставить, — пожаловался май ор Проскурин.

— В каком смысле нормальные? А ненормальные патроны какие?

— Двадцатого года хранения в неотапливаемом, с дырявой крышей складе. Или помятая при транспортировке некондиция. Которая в ствол не лезет. Ведь у меня в накладной написано патроны. Просто патроны. Какие я получу, зависит от кладовщика. А благосклонность кладовщика зависит от литра спирта.

— Сволочи! — согласился генерал. — Раньше такого не было. И быть не могло! Раньше, когда они дрались со всем миром, им была нужна Безопасность. Теперь, когда они продаются всему миру, им нужно, чтобы мы превратились по уровню дисциплины и отношению к делу в жилконтору. С продажными слесарями. В общем, учитывая имеющиеся в стране и нашей организации тенденции, с тебя штука баксов.

— За что?

— За паспорт и визу.

— Тогда с вас — литр спирта. За патроны...

— Ваш паспорт! — попросил пограничник.

Иванов молча подал паспорт. И подал справку, где было написано, что он глухонемой председатель глухонемого общества.

— Вам туда, — показал пограничник. Иванов прошел к таможенной стойке.

— У вас нет запрещенных к вывозу предметов?

Иван Иванович протянул заранее заполненную декларацию. И протянул справку.

— Так вы глухонемой? — все понял таможенник. Да! — хотел ответить Иван Иванович. Но ему помешал зажатый между зубов шарик. Который ему велел держать майор Проскурин, чтобы он случайно не проговорился.

— М-м-мы, — ответил Иванов. Таможенник показал на туннель, ведущий в самолет. Иван Иванович сел в самолет. Не Аэрофлота. И впервые в жизни полетел за границу. Будучи американцем.

— What would you like to drink? — спросила стюардесса. Иванов протянул справку о том, что он глухонемой. Стюардесса извинилась и предложила меню.

Иван Иванович отвернулся и сделал вид, что уснул. Чтобы не проснуться до самого аэропорта посадки.

Выйдя из аэропорта, Иван Иванович взял такси и назвал выученный наизусть адрес.

— We've arrived, — сказал таксист и остановился перед овощной лавкой.

Иван Иванович открыл дверь. За минуту до назначенного времени.

— Ай вонт ту бай репу. Плиз, — сказал Иван Иванович продавцу заученную фразу пароля.

Репа и время прихода гарантировали от совпадения пароля с просьбой случайного покупателя.

Продавец кивнул, вышел в подсобку и вынес объемистую спортивную сумку.

В сумке был «дипломат» с винтовкой, боеприпасы, бинокль, пицца, жевательная резинка и термос с горячим кофе. Американцы умели заботиться о нужных им кадрах.

— Сенкью, — поблагодарил Иванов и вышел из лавки.

От лавки и до порога отеля его путь был расписан по минутам и метрам. Вначале американцами. Потом майором Проскуриным. Потом распечаткой, снятой с принтера в справочной вокзала.

Платформа... Время отправления... Поезд до станции... Платформа... Время отправления... Поезд до станции... Платформа...

И так вплоть до служебного входа в отель.

Иван Иванович открыл дверь и зашел внутрь. На вешалке, висели фирменные куртка, штаны и кепка. Куртка, штаны и кепка были впору. Дверь 97-го номера тоже была открыта. И ключ висел сзади на ручке.

«Как это они так могут? — удивился Иван Иванович. — Чтобы куртка по размеру и двери открыты, когда обещали? Чудеса!»

Иван Иванович привык, что одежда не впору даже в фирменном магазине мужской одежды, в который не попасть, потому что дверь закрыта, несмотря на четверть часа назад закончившийся перерыв, из-за того, что туда завозят свежее баночное пиво, водку и диетические яйца для продуктового отдела, открытого в отделе женского белья.

Иван Иванович, не включая свет, прошел в спальню. Темно не было, потому что в окна подсвечивали разноцветные всполохи неоновой рекламы. О которой его предупреждали, когда предупреждали о том, чтобы не включать свет.

В спальне Ивану Ивановичу надлежало, борясь со сном, ждать утра. Долго ждать. До девяти часов утра...

Что было не самым худшим времяпрепровождением. Потому что с соседнего здания, по задней стене отеля, цепляясь за выступы старинной кладки и тихо матерясь на хорошем русском языке, карабкался на крышу еще один человек. Точно с таким же чемоданчиком, какой был у Иванова. Ему предстояло всю ночь пролежать на крыше, под проливным дождем, лежа животом в луже, над номером, где, сидя на кровати, в тепле и уюте, дремал Иванов. А утром...

Утром, часов в семь, Иван Иванович услышал какой-то шум возле двери в номер. И услышал, как дверь открылась.

— Заходи! — сказал мужской голос на иностранном языке. Который Иванов не понял, но понял, что сейчас его застанут в спальне с чемоданом на коленях. Хотя обещали, что никто его не потревожит.

В комнате зашуршали шаги.

Иван Иванович испуганно оглянулся по сторонам. И увидел дверцы. Стенного шкафа. Больше прятаться было негде. Он на цыпочках прошел к шкафу, медленно, чтобы избежать скрипа, открыл дверцу, шагнул в непроницаемую, пахнущую пылью и одеждой темноту и закрыл за собой дверцу.

— Сюда, — сказал мужчина.

— А если вдруг...

— Ну чего ты боишься? Никто сюда не придет. До девяти точно не придет. Я и ключ снизу забрал, чтобы открыть было нельзя. Ну давай, иди.

В спальню вошел парень в униформе отеля и потянул за руку девушку.

— Ну ты смотри, какая роскошь! Какая мебель. И особенно кровать! Ты знаешь, кто на этой кровате спал?

— Кто?

— Ты ложись, тогда скажу. Девушка села.

— Ты погоди. Встань, — попросил парень.

— Зачем? Ты же сказал, что можно.

— Можно. Но только вначале встань. Девушка встала.

Парень вытащил из-под мышки простыню и расстелил ее поверх покрывала.

— Тут, понимаешь, такая постель. Что, если мы...

— Так ты знал? — возмутилась девушка.

— Что знал?

— Что нужна простынка?

— Да нет. Это я в один номер нес.

— Врешь!

— Ну вру. Но ведь из-за тебя вру.

Девушка захихикала. Парень зашептал ей что-то на ухо. И оба упали на антикварную, класса «люкс», кровать, на которой до них... впрочем, делали то же самое...