– А вот и мы! – громко объявил о своем прибытии Иван, несший на плече свернутый размножитель.

– Да хоть сам его величество Кронтай! – пробурчал Тимон, сонно садясь на подстилке. – Орать–то так зачем?

– Ну, где устанавливать будем аппаратуру? – не обращая внимания на недовольное ворчание Тимона, бодро поинтересовался Александр.

– Привет, ребята! – Я резко сел на спальнике. – Сейчас все решим, только надо себя привести в порядок.

– Эй, сони! Вставайте! – завопила Морита. – Тут к нам гости пришли, а вы изображаете побоище третьей орочьей войны! А ну марш умываться и завтракать!

Услышав захватывающие дух слова про орочью войну, толкиенисты собрались вокруг Мориты с целью «узнать про это все!».

А на нас подействовало волшебное слово «завтракать!». Мы быстренько подхватились и, не забыв полотенца и зубные щетки, побежали к ручью.

– Ребята, а что это вы принесли? – еще услышал я вопрос Гариэль, бодро рыся к ручейку.

Когда мы, умывшись и почистив зубы, вернулись на поляну, то увидели, что тут времени зря не теряли. Гариэль быстро сообразила, в чем дело, и вырастила прямо из земли живые подставки для телевизора и проигрывателя.

– Как ты собираешься это оживить? – спросила Гариэль, кивая на аппаратуру.

– Мне тут Дон оставил одно приспособление, – набивая рот свежей булочкой, пробормотал я, – оно поможет дать питание для этого хозяйства. Вон оно лежит у шатра.

Гариэль подняла преобразователь и начала внимательно его осматривать.

– Каким образом? – потребовала она объяснений.

Я отставил обжигающе–горячую чашку и подхватил преобразователь из рук Гариэль.

– Вот, смотри! Видишь, я взялся за ручку, загорелся красный огонек. Это говорит о том, что начала поступать моя энергия, но она сейчас слишком велика. Вот цвет начал меняться и стал зеленым. Я уменьшил силу энергии, и она годится для работы. Вставляем вилку размножителя… потом в размножитель вставляем вилку от телевизора и от проигрывателя… Саша, включай!

Сашка достал из кармана пульт и начал ловко нажимать клавиши. Экран телевизора ожил. На нем появилось начальное меню, заиграла громкая музыка.

– Действует! – довольно заключил я.

Наши ребята, забыв о еде, зачарованно уставились на экран. Сашка довольно улыбнулся и нажал на клавишу «Пуск».

Демонстрация фильма началась в сопровождении вопросов Тартака:

– О! А это кто?

– Это хоббиты, – пояснил Иван.

Иван был главным, признанным экспертом по этой трилогии. Он знал об этих фильмах все. Кто снимал, как снимал, состав съемочной группы и т. д. Он же, очень необдуманно, взял на себя роль комментатора и просветителя нашей компании. Ну меня с Лешкой просвещать не требовалось, мы видели это уже не раз, а вот для нашей группы это было внове. Братья несколько раз заглядывали за телевизор, чтобы убедиться, что там никого нет. Аранта сделала вид, будто это для нее самое обычное дело. Гариэль и Морита сели обнявшись и не отрываясь смотрели на экран. Жерест сразу же вошел в роль активного зрителя, бурно реагировал на все события, вскакивал, размахивал руками.

Тартак внимательно рассматривал хоббитов. Иван даже услужливо приостановил показ.

– Не похожи! – оттопырив нижнюю губу, изрек Тартак.

– Но режиссер же этого не знал, – задумчиво напомнил Лешка, – он же не видел настоящих хоббитов. Колян, а ведь я тоже не видел настоящих хоббитов!

Через несколько минут:

– А это кто?

– Это орки, – уже не так уверенно сказал Иван.

– Не похожи!

– Но режиссер же этого не знал… – Положенная фраза Лешки.

– Твое счастье, что не видел! – поспешно вмешался я, догадываясь, чем закончится этот диалог.

– Ага! – заныл брат. – Ты там везде побывал и все видел, а я нет! Что я, рыжий?

– Нет, – жизнерадостно вклинился Жерест, – рыжий – это я!

Со временем Гариэль отметила, что, несмотря на несомненные достоинства Леголаса, он не похож на настоящего эльфа.

– Скорее всего, полукровка, – прозвучал приговор эльфийки.

Знала бы она, насколько он полукровка!

Сцена защиты крепости была воспринята благосклонно.

– Наш народ всегда приходил на помощь людям! – с пафосом произнесла Гариэль.

Но сам бой вызвал искреннее недоумение.

– Это же бездарно проигранное сражение! – изумленно восклицала Гариэль. – Привести целый отряд Зеленой стражи и положить всех!

– Да так же никто не воюет! – поддержали ее братья. – Всем известно, что при появлении врага на крепостной стене сразу же следует отход в цитадель и производится массированный обстрел стены лучниками! А где боевые маги? У них что, совсем не было магов, кроме Гэндальфа?

Я с трепетом ожидал появления троллей.

– О! А это кто? – прозвучал вопрос Тартака.

– Это? Это… – упавшим голосом произнес Иван, – это тролли.

– Кто?!

– Тролли, Тартак, тролли, – сказал я, отчаянно пытаясь исправить ситуацию. – Режиссер не видел настоящих троллей и…

– Да что же он такое делает?! – взревел Тартак. – Не видел никого, а показывает! Давайте его сюда! Я ему покажу настоящего тролля! Он на всю жизнь запомнит, если выживет!

К счастью, Тартак не стал размахивать своей дубинкой. Он уже собирался, когда Гариэль самоотверженно встала перед ним, и Тартак, выслушав ее, смягчился.

Я же мысленно порадовался, что в фильме не показаны вампиры. Аранта бы шуметь не стала, но вполне могла исчезнуть и найти этого режиссера, где бы тот ни находился.

Потом буря возмущения утихла, чтобы уступить место буре эмоций от просмотра. Уже не воспринимая личностей героев и насколько эти личности соответствуют реалиям, мы смотрели этот прекрасно поставленный фильм. Все–таки умеют снимать киты Голливуда!

Сошлись на том, что киношные орки хоть и не похожи, но такие же вредные, как и настоящие. Удивление вызвало то, что рядом с орками воевали люди. Плохие люди, да! Но люди. И что странно, орки их не ели. Харос высказался, что такого быть не может. Наверное, ели, просто этого не показали.

Гариэль отметила, что если бы это происходило на Магире, то эльфы не сидели бы на стенах крепости, а, рассеявшись малыми группами, перестреляли большую часть беспечно шагавших колонами орков. Тартак, приняв горделивую позу, требовал сравнить его с теми убожествами, которые позорили почетное звание троллей в кино.

Тимон, посидев и подумав, вдруг разразился речью о том, что Гэндальф – примитив, чем вызвал возмущенный возглас Ивана, изображавшего Гэндальфа в играх. Смысл высказываний Тимона сводился к тому, что магу не пристало драться, как обычному воину. Тимон горячо доказывал, что надо чередовать магические действия с физическими.