— Миссис Купер, — прервал ее рассказ Митч. — Вы с Калебом приходите сюда каждый день?

— О да. Ему надо делать свои дела, а мы никого и ничего не боимся с таким огромным псом. Мы гуляем здесь каждый день. Это — наша земля до вон того коричневого дома. Это наш дом. Не хотите ли зайти на чашечку кофе? Ужасно холодно.

— Возможно, через несколько минут, миссис Купер, — ответил Митч. — Мне ужасно неудобно держать вас на таком холоде, но нам необходимо посмотреть именно то место, где Калеб выкопал куртку.

Рут и Калеб прокладывали дорогу, Стайгер вышагивал рядом с ними.

— Шеф, я был в поисковой команде здесь в пятницу. Мы все облазили, осмотрели все эти участки, и никто не нашел ничего больше, чем обертки от жвачки, — низким голосом бубнил Нуги, шагая рядом с Митчем. — У нас тоже была собака. Этой куртки не было.

Митч нахмурился.

— Когда последний раз вы видели, что Калеб забегал именно туда, миссис Купер?

— Мы были в этом же самом месте вчера днем. — Она остановилась у края топи и указала рукой.

— Вы не видели кого-нибудь здесь между тем и этим днем? — спросила Меган, медленно расстегивая молнию на кармане куртки, чтобы проверить содержимое — пачка бумажных платочков и обертки от жвачки.

— Время от времени я вижу здесь людей. Тут хорошая дорожка для снегоходов или пешеходов и хорошая лыжня. Некоторые люди просто помешались на фитнесе. Они в любую погоду бегают трусцой или что-то в этом роде, — сказала она. — Я видела одного человека здесь сегодня рано утром. Я была на кухне, подогревала воду для «Терафлю» Стэну, выглянула в окно и увидела, как он шел по дорожке.

— Вы хорошо его разглядели? — спросил Митч.

— Он подошел почти к дому, но он был весь закутан, знаете, — ответила она. — Он сказал, что потерял своего пса. Хотел узнать, не видела ли я его. «Большой и волосатый». Ой, конечно же пес, не человек. Я сказала, что нет, не видела, и он попросил последить, вдруг где увижу. Я сказала, что конечно. Вы знаете, я просто люблю собак. Я, конечно же, поищу его, ведь он может замерзнуть в таком холоде. — Калеб завилял хвостом и ткнулся носом в ее ноги.

— Мои парни уже обыскивали эту территорию, Митч, — вмешался в разговор Стайгер. Он глубоко засунул руки в карманы меховой куртки и от холода был похож на каменный резной тотем. — Здесь больше нечего искать. Я говорю, лучше принять приглашение Рут выпить по чашке кофе.

— Я хочу быстренько взглянуть, — возразил Митч и начал спускаться вниз к берегу.

— Он сказал, что это собака его сына, — продолжила Рут. — Имя пса мне показалось немного странным. Гримсби? Гэтсби? Нет, Гизмо! Да, точно! Он сказал, Гизмо.

Холодное лезвие страха пронзило Митча. Он застыл на полпути к берегу. Гизмо. Мысленно он представил рисунок из блокнота Джоша — мальчик и его собака. Огромная псина по имени Гизмо.

— Ми-и-итч!

Тон Меган заставил его немедленно повернуть голову и посмотреть на нее. Ее глаза были широко распахнуты, лицо побледнело и сравнялось цветом со снегом. В своей руке в теплой перчатке она держала полоску бумаги, которая трепетала на ветру, словно лента.

Холт бросился к Меган и схватил кончик бумаги замерзшими пальцами. Но он понял, что не знал, что такое холод, пока не прочитал слова. Кровь застыла в его венах.

Мой призрак день и ночь теперь

Следит за мной, как хищный зверь,

А Эманация мой ГРЕХ

Оплакивает громче всех…[6]

16.55

— 32 °C, коэффициент комфортности: — 42

— Что, черт возьми, это значит? — Стайгер кружил вокруг стола, прижав руки к худым бедрам.

Меган сидела за столом в кресле, поджав под себя ноги и опершись локтями о колени. Они находились в конференц-зале, где она впервые увидела Митча, танцующего в длинном красном нижнем белье, всего неделю назад. Сейчас Митч стоял прямо перед ней, прислонившись к стене со скрещенными на груди руками, выражая упорство и решительность. Его лицо, словно высеченное из камня, пересекали морщины от напряжения и усталости.

Комната изменилась. Теперь они назвали ее оперативным пунктом. Карты Паркового округа и штата Миннесота были вывешены на информационном табло, красные булавки отмечали территории поиска. Рядом с табло на листе белой бумаги примерно метр шириной и три с половиной метра в длину висел график проведения расследования, прикрепленный прямо к стене. Все, что произошло, начиная с последнего момента, когда видели Джоша, было отмечено на графике. Красной жирной линией, как главной артерией, были нанесены основные события; в нее, словно притоки, вливались тонкие линии второстепенных результатов расследования. Надписи и примечания писали красными, синими и черными чернилами. На белой доске объявлений в конце комнаты Митч прикрепил листок со стихотворными строчками из последней записки, написанными его уверенным, с резким наклоном почерком.

Все было подготовлено для поиска решения задачи с помощью техники «мозгового штурма». Вдалеке от шума и суматохи командного пункта. Здесь не было телефона, никакие добровольцы не путались под ногами, никакая пресса не могла проникнуть сюда. В этой комнате они могли сидеть, не отводя глаз от последнего послания, слушать тиканье часов и изо всех сил пытаться расшифровать смысл написанного. Все, что на этот момент они знали с уверенностью, что цитата была из «Призрака и Эманации» Уильяма Блейка.

— Возможно, это указывает на то, что у него раздвоение личности, — предположила Меган, вызвав ироническую усмешку у шерифа. — Или есть сообщник.

— Оли Свэйн, — проворчал Расс. — Он был виновен, как сам грех. Вы видели те фотографии, которые у него были.

— Это были старые, — возразил Митч. — А здесь на него ничего не было.

Шериф закатил глаза, когда их мнения пересеклись в очередной раз.

— Единожды педофил — всегда педофил. Ты думаешь, он жил здесь все это время, не тронув ни одного ребенка?

— У нас не было ни одного заявления.

— О! Великое дело! Такое дерьмо продолжается, а никто ничего не слышит. Потому что дети жадные. Оли предлагает какому-нибудь ребенку десять баксов за, скажем, открыто и раскрепощенно проявить свои эмоции, и ребенок, возможно, думает, что здесь нет никакой проблемы, берет наличные деньги и держит рот на замке. Оли сделал это, уверен.

— А потом поклялся кровью, что это был не он, — возразила Меган, больше, чтобы уколоть Стайгера, не потому, что верила этому сама.

Расс хмуро взглянул на нее.

— И вы попались на эту удочку? — Он покачал головой, злорадная ухмылка появилась на его губах. — Ну, я полагаю, что всем ясно, как вы стали детективом.

— Что, черт возьми, это значит? — прорычал Митч, отрываясь от стены.