Она покачала головой.

— Я не хочу, чтобы ты принимал удары вместо меня.

— Это называется дружеской поддержкой, Меган.

Она повернулась и слегка откинула голову назад, чтобы встретиться с его пристальным взглядом. Он стоял слишком близко снова, пытаясь то запугать ее, то привлечь внимание к факту, что он больше и сильнее и способен оказать влияние или защитить ее. Какая-то ее часть находила эту идею заманчивой, но она не хотела подчиняться ей.

— Это называется дачей ложных показаний, что я уже и сделала, — сказала она. — Я не допущу, чтобы тебя уличили во лжи из-за меня, вот и все.

Ее ответ не терпел никаких возражений. Митч ничего не ответил, наблюдая, как Меган спряталась в своем чудовищном пуховике. Будь проклято ее упрямство! Будь проклята ее независимость! Он хотел, чтобы она положилась на него, и он нисколько не удивился бы этому. Он хотел помочь ей. Он хотел защитить ее честь. Старомодные понятия, а она вовсе не старомодная женщина. Понятия, которые намекали на какие-то обязательства — чего, как они в один голос утверждали, им не хотелось бы.

— Мы разберемся с этим, — пробормотал он, еще не определившись точно, какой аспект крепко запутанного беспорядка он имел в виду.

С чем, хотела спросить Меган. С работой? С их личными отношениями? Она выбрала бы первое, понимая, что именно там должен быть центр внимания, потому что проклятые часы тикали и тикали:

— И это означает только одно, — сказала она мрачно. — Мы должны найти Джоша.

День 8-й

17.39

— 32 °C, коэффициент комфортности: — 43

Ханна стояла у окна и глядела на озеро. Последние лучи заходящего солнца прорезали далекий горизонт красными линиями — картина незаживающей раны. Забавно, что чем ярче и горячее цвет, тем холоднее небо. Ханна чувствовала, как холод, просочившись сквозь стекло, проникает в нее. Ей даже хотелось окоченеть, но у нее не получалось, только дрожь сотрясала все тело.

Над озером мигали огни вертолетов. Их снова вызвали. Она хорошо рассмотрела один, который, как стервятник, завис над Малявкой. В памяти всплыла та первая ужасная ночь, когда она лежала с открытыми глазами и слушала жуткое стрекотание винтов круживших над городом вертолетов. За Малявкой, ближе к пылающему горизонту, раскинулся залив Райана. Именно там собака обнаружила куртку Джоша, которую кто-то выбросил, как мусор.

Ханна мысленно представила куртку ярко-синего цвета с зелеными и желтыми вставками. Она точно помнила размер и фирменный знак. Знала содержимое карманов; Джош всегда прятал в них свои маленькие сокровища, бумажные носовые платки «Клинекс» и варежки. Она почти почувствовала его запах и ощутила его присутствие, все эти воспоминания закружились в голове, неуловимые и недостижимые. Уже вторая вещь Джоша появилась на этой неделе, но ей не разрешили ни увидеть ее, ни прикоснуться к ней. Куртку немедленно отправили в Сент-Пол в криминалистическую лабораторию на экспертизу.

— Я бы хотела просто подержать ее, — чуть слышно сказала Ханна. Она попыталась представить, как держит куртку в руках, прижимается к ней лицом, трется об нее щекой.

— Мне очень жаль, Ханна, — мягко сказала Меган. — Но мы посчитали, что было важнее доставить ее в лабораторию как можно скорее.

— Да, конечно. Я понимаю, — пробормотала Ханна. Но ее сознание, кроме нескольких клеток мозга, еще способных рассуждать логично и отвечать на автомате, отказывалось понимать это.

— Вы нашли на ней отпечатки пальцев? — спросил Пол. Он сидел у камина в выцветших черных спортивных штанах и в серой трикотажной рубашке с эмблемой Университета Миннесоты. Его волосы были еще влажными от душа, который он принял, чтобы согреться. Лили устроилась у него на коленях, безуспешно пытаясь заинтересовать отца игрушечным Барни.

Меган и Митч переглянулись.

— Нет, — ответил Митч после минутной паузы. — Практически невозможно обнаружить отпечатки на нейлоне.

— А что тогда?

— Ты действительно хочешь заставить их сказать? — резко спросила Ханна. — Что, ты думаешь, они будут искать, Пол? Кровь. Кровь, сперму или еще что-нибудь такое же ужасное, что это животное сделало Джошу. Разве не так, агент О’Мэлли?

Меган ничего не ответила. Вопрос был риторическим. Ханна не нуждалась в ответе и не хотела слышать его. Она стояла спиной к окну. Под тонкой маской открытого неповиновения, вызывающего поведения, ярости и раздражения скрывался откровенный страх, который охватил ее.

— Женщина, чья собака нашла куртку, возможно, видела человека, который бросил ее там, — сказал Митч. — В самом деле, она смогла с ним даже поговорить.

— Смогла поговорить? — недоумевая, переспросила Ханна.

Митч рассказал им историю Рут Купер и человека, который подходил к дверям ее дома, после того как она увидела его в кухонное окно. Когда Митч упомянул кличку собаки, лицо Ханны стало пепельным и она ухватилась за спинку кресла, чтобы не упасть.

Пол насторожился. Он медленно поднялся и опустил Лили на пол. Та заковыляла к Митчу и протянула ему своего динозавра. Отец Том поднялся с дивана, подхватил ее на руки, пощекотал, доведя девочку до смеха, и понес ее в спальню наверх.

— Так она сможет идентифицировать этого человека, — сказал Пол.

— Она работает с нашим художником, — объяснила Меган. — Это не так просто, как нам бы хотелось. Мужчина был укутан по погоде. Но она думает, что, возможно, смогла бы узнать его, если увидит снова.

— Смогла бы? Возможно? — Пол вытащил кочергу из подставки для каминных принадлежностей и разворошил тлеющие угли. Мириады искр взлетели к дымоходу.

— Это лучше, чем ничего.

— Это и есть ничего! — Он развернулся с кочергой в руке, его худое лицо исказилось от ярости. — У вас ничего нет! Мой сын лежит где-то мертвый, а у вас ничего нет! Вам даже не удалось уберечь в живых единственного подозреваемого!

Ханна впилась в него взглядом.

— Прекрати!

Пол не обратил на нее внимания, в этот момент весь его гнев был направлен на Митча и Меган.

— Вы слишком заняты траханьем друг друга, чтобы волноваться о моем сыне!

— Пол, ради бога!

— В чем дело, Ханна? — взорвался Пол, оглянувшись на нее. Он крепко сжал в руке кочергу, и его пальцы побелели от напряжения. — Я, что, оскорбил твои чувства?

— Ты оскорбил всех.

— А меня это не заботит! Они облажались, а мой сын должен расплачиваться за это.

— Он и мой сын тоже.

— На самом деле? Именно поэтому ты оставила его на улице, откуда его похитили и убили? — закричал он, швырнув в сторону кочергу. Она попала в стену и с грохотом отлетела на пол.

У Ханны перехватило дыхание. Она не могла найти сил, чтобы ответить. Лучше бы он запустил в нее кочергой, чем причинил эту ужасную боль так изощренно.