Теперь я вижу все очень отчетливо!

Рядом с ним спала Марха и видела мирные безмятежные сны. Теплая, мягкая и родная Марха. Они были женаты уже год, и она носила под сердцем их первого ребенка. Но Селиму казалось, что она всегда была частью его жизни, его легенды. Он взглянул на жену, и она зашевелилась, хотя он даже не прикоснулся к ней. Марха так хорошо чувствовала мужа, что инстинктивно, без слов, понимала, когда у него менялись мысли.

Для спальни Селим выбрал одну из внутренних глубоких пещер, стены которой были покрыты нерасшифрованными письменами, оставленными здесь в незапамятные времена какими-то бродячими мистиками. Древние руны неразрывно связывали душу Селима с духом Арракиса. Они помогали ему достигать ясности мышления, а еженощное употребление меланжи придавало жизни целесообразность, образовывало, просвещало и воспитывало, внушая необыкновенные сновидения. Иногда прозрения бывали темными, плохо поддающимися пониманию и толкованию, но в иных случаях Селим точно знал, что надо делать.

Жена выжидающе смотрела на Селима, глаза ее поблескивали в темном полумраке пещеры. Стараясь унять дрожь в голосе, он сказал:

– Приближается целая армия, Марха. Наиб Дхартха собрал хорошо вооруженных чужеземцев, чтобы они дрались за него. Он отбросил дзенсуннитскую веру и забыл свою честь. Он поглощен ненавистью, и только она сейчас имеет для него значение.

Марха встала.

– Я соберу всех твоих сторонников и последователей, Селим. Мы найдем оружие и приготовимся, чтобы выстоять.

– Нет, – ответил Селим, нежно положив ладонь на плечо жены. – Они знают, где нас искать, и обрушат на нас невиданной мощи удар. Нас не спасет ни мужество, ни свирепость, мы не сможем победить.

– Но тогда нам надо бежать. Пустыня велика. Мы легко найдем другое место для нашего поселения где-нибудь подальше.

– Да. – Селим погладил Марху по щеке и наклонился, чтобы поцеловать ее. – Вы все уйдете в пустыню, чтобы основать там новый дом для нас и продолжать начатое дело. Но я должен остаться и встретить их. Один.

Марха вздрогнула, потеряв на мгновение дар речи.

– Нет, дорогой, ты пойдешь с нами. Они убьют тебя.

Селим не отрываясь смотрел во тьму темной тени, словно старался различить там нечто, доступное только его взгляду.

– Когда-то, очень давно, Буддаллах благословил меня на священную миссию. Всю жизнь я стремился выполнить возложенное на меня задание. Он положился на меня, и все сложилось так, как мы видим. Судьба Шаи-Хулуда зависит от моего поступка, от моих и только моих действий и оттого будущего, которое я помогу создать.

– Ты не сможешь творить будущее, если тебя убьют.

В ответ он слабо улыбнулся.

– Будущее – не такая простая вещь, Марха. Я должен видеть течение событий, которое сохранится на многие тысячи лет.

– Я останусь и буду сражаться рядом с тобой. Я не уступлю самым лучшим нашим бойцам. Ты же знаешь, я доказала это…

Он обнял ее за поднятые плечи.

– Нет, Марха, на тебе лежит куда большая ответственность, намного более важная. Надо, чтобы никто ничего не забыл. Только это может быть залогом нашей прочной победы.

Селим глубоко вздохнул, и в воздухе повис тяжкий запах меланжи. В глубине души он сейчас еще сильнее ощущал свою крепкую связь с Шаи-Хулудом.

– Я встречу моих врагов в песках один. – Он посмотрел в глаза Мархе и мимолетно, но уверенно улыбнулся. В голосе его тоже не было и тени сомнения. – Я – легенда, и менее великое деяние мне не подобает.

Так как в течение многих десятилетий между мной и всемирным разумом не осуществлялся обмен данными, Омниус не знает моих мыслей, что можно было бы рассматривать как нелояльность. Но я не счел бы свои мысли нелояльными – просто я любопытен по своей природе.

Эразм. Диалоги

Синхронизированный Мир Коррина был буквально напичкан вездесущими наблюдательными камерами, следившими за всем на свете. Хотя в каком-то смысле это внушало уверенность в безопасности, все же иногда эти маленькие электронные шпионы страшно досаждали Эразму и раздражали его, как надоедливые жужжащие насекомые. Он уже привык к тому, что вездесущий голос может прозвучать буквально ниоткуда в любое время дня и ночи.

Между тем на Коррин неожиданно прибыл курьерский корабль с обновлениями, передавший перед прилетом, что Севрат после многолетней задержки везет последние обновления земного Омниуса. Эразм воспринял эту новость без особой радости и ждал, когда всемирный разум обработает доставленную информацию. Собственно, он никогда не имел намерения скрывать подробности своих не слишком важных земных экспериментов и их неожиданных катастрофических последствий. Во всяком случае, он не собирался скрывать их вечно.

Эразм прохаживался по цветнику своей личной виллы. Некоторые цветы погибли, выжженные светом красного гиганта, в то время как другие растения, наоборот, пышно и буйно расцвели. Пока Эразм занимался редкими цветами «райская птица» – любимыми цветами Серены Батлер, – Омниус с обычной скоростью загружал в свою память обновления, а корабль Севрата отбыл с планеты без всяких происшествий.

Прежде чем курьерский корабль успел покинуть корринскую атмосферу, всемирный разум вызвал к себе Эразма. Властный голос Омниуса раздался из динамика, укрепленного на карликовом банане личного сада независимого робота.

– Я слушаю тебя, Омниус. Ты нашел что-нибудь интересное в обновлениях с Земли?

Эразм рассматривал цветы, словно это была его главная и единственная забота. Однако он понимал, что скорее всего Омниус сейчас осыплет его упреками.

– Теперь я знаю, что твой смелый эксперимент с дикой человеческой особью, мальчиком Гильбертусом Альбансом, имел более раннюю параллель.

Один из листков банана отличался более насыщенным зеленым цветом – верный признак, что именно здесь был спрятан электронный шпион.

– Прежде я никогда не пытался воспитывать детей рабов.

– Ты был признан специалистом по манипуляциям с человеческой психикой. Если верить последнему обновлению, ты заключил интересное пари с моим земным воплощением относительно того, сможешь ли ты заставить даже верного нам человека обратиться против нас.

– Это было сделано только с позволения и поощрения земного Омниуса, – сказал Эразм, словно это было исчерпывающее объяснение.

– Ты пытаешься обмануть меня с помощью неполной и специально отфильтрованной информации. Этому способу ты научился у подопытных человеческих особей? Мне думается, что ты пытаешься превзойти меня в нашем соперничестве в различных его формах. Уж не хочешь ли ты заменить меня?

– Я – не более чем слуга твоих пожеланий, Омниус. – По привычке лицо из текучего металла сложилось в улыбку, хотя она мало значила для всемирного разума. – Если даже я пытаюсь иногда влиять на твой анализ, то это только из желания достичь лучшего понимания мотивов наших врагов.