Ну вот. Теперь и секретарь поправил немного Кантора, который назвал «мистером» самого Орана Ортодокса Мулера, будто не зная или не придавая значения тому, какое положение в обществе тот занимает.

В дальнем углу холла Кантор заприметил знакомые серые фигуры. Агенты ждали аудиенции магната? Или чего–то еще?

Суперагент, увидев, как Кантор уверенно движется к лифту, бросился наперерез и начал прыгать перед сыщиком влево–вправо, надеясь, что тот остановится.

Кантор не остановился.

— Я хотел бы принести извинения за недопонимание, — явно не зная, что сказать, затараторил суперагент.

— Извинения приняты, милейший. С дороги, — ответил Кантор ровным голосом и не сбавил скорости.

Суперагент, ничем не выдав разочарования, посторонился. Отстал.

Не все дела имеют обыкновение улаживаться просто. Даже пройти к такому человеку, как Мулер, раньше назначенного часа не всегда удается, а если и удается, то это требует много маленьких уловок.

Лифт мягко и стремительно скользил вверх.

Кантор, как человек весьма искушенный в подобных делах, не готовился к разговору специально. Он был готов к нему Он знал свою позицию и хотел выяснить позицию Мулера.

Он должен задать вопросы и если не получить ответы, то хотя бы увидеть реакцию на них. Он должен был получить некоторые гарантии и откреститься от всякого намека на какие–либо обещания со своей стороны.

К тому времени, как лифт достиг сорокового этажа — почти самой вершины здания, Кантор понятия не имел, что скажет. Но он прекрасно представлял, о чем пойдет разговор.

Выйдя из лифта, антаер Кантор снял котелок и пальто, повесил их на вешалку, молча, игнорируя вопросительный взгляд личного секретаря достойного господина Мулера.

Неторопливо он снял калоши и аккуратно устроил их в калошнице. Секретарь приветствовал его вставанием и растерянной улыбкой. Кантор приблизился к столу секретаря, покачивая зонтом, что для кого–то могло выглядеть угрожающе…

— Меня ждут, — в его голосе не было и тени вопроса.

— Э… да… я доложу, вы…

— Немного раньше, но медлить не намерен. Это в интересах достойного господина Орана Ортодокса Мулера.

— Я доложу…

Секретарь скрылся за дверью и тут же вернулся.

— Пройдите.

Оран Ортодокс Мулер — магнат, воротила, глава синдиката Мулера — выглядел старше своих лет, был плешив и сморщен.

Неказистый внешний вид компенсировали безудержная энергия и горящий взгляд, пронзающий собеседника насквозь. Этот взгляд не обманывал. Мулер действительно был невероятно проницателен.

За этот огненный демонический взгляд его обожали женщины и уважали мужчины. В прошлом отъявленный разбойник, грабитель поездов и отбиратель леденцов у младенцев! В настоящем — столп общества, примерный гражданин, создающий и поддерживающий благосостояние Мира вообще и граждан, работающих на его предприятиях, в частности.

— Ну, что у вас такого срочного? — мягко поинтересовался он, едва антаер переступил порог, и двери сомкнулись за ним.

Быстро окинув взглядом кабинет, сыщик увидел, как притворяется потайная дверка за поспешно выдворенным предыдущим посетителем.

О да! Мулер осознавал всю важность этой встречи.

— Думаю, нет смысла отвечать на этот вопрос, ибо он более чем риторический, — улыбнулся Кантор и, пройдя к огромному столу, сел в кресло. — Хочу поинтересоваться, в свою очередь, не ожидая ответа: зачем вам понадобился Флай?

С магнатом так не разговаривали давно.

Собственно, только антаер много лет назад и разговаривал с ним в подобном тоне. Но тогда они были равны по положению в обществе — сыщик был следователем, а Мулер не то свидетелем, не то подозреваемым.

— Да, на что он мне сдался? — живо ответил Мулер.

Но реакция на вопрос не ускользнула от взгляда Кантора. Мулер боялся, что ему придется честно отвечать на этот вопрос. И отвечать не антаеру, который формально работает на него, — отвечать кому–то, способному принимать судьбоносные решения. Кому?

— И все же?

— Я исполнен стремления изловить этого опасного человека и водворить его в застенок, — будто оправдываясь, развел руками Мулер.

— Опасного фейери, хотели сказать вы?

— Вы верите в фейери, антаер? Вот уж не думал…

— Так же, как и вы, Оран, не только верю, но и знаю доподлинно. Так зачем же вам спустя столько лет понадобился этот опасный, исполненный жажды мщения фейери с его чувством справедливости и его способностями?

— Вы, Альтторр, что–то там себе нафантазировали, — прошипел магнат.

И вновь его реакция укрепила Кантора в уверенности, что он на верном пути:

— Может быть, он знает, где находится нечто пропавшее после крушения термоплана «Нерревик»… Пропавшее, но так и не найденное.

— Чего вы хотите, Кантор?! — взвизгнул Мулер.

— Хочу исправить ошибку. Свою ошибку. Пусть прошло время. Но тем не менее я хочу наконец–то правильно и добросовестно выполнить свою работу. Вы знаете, фейери считают. что люди, упорствуя в сознании своей окончательной правоты, не способны исправлять ошибки. А ведь это не так.

Кантор и Мулер долго смотрели друг на друга.

— Чего вы хотите от меня, Кантор?

— То, чего я хочу от вас, мне никогда не получить. Я хочу правды и покаяния. Но это едва ли возможно.

— Мне не в чем каяться.

— Такого ответа я и ожидал.

— Так в чем же дело?

— Я хочу остановить Флая, как бы трудно это ни оказалось. Я хочу не позволить ему осуществить план кровавой мести, пусть даже ценой его жизни. Я хочу восстановить справедливость. Пусть Флай будет оправдан, даже и посмертно. И пусть те, кого он собирается убить, подлинные виновники преступлений, предстанут перед судом.

— Вы потонули в нездоровых мечтах о заведомо несбыточном, Кантор. Изловите Флая и доставьте его ко мне. Я просто хотел повидать старого знакомца. Посмотреть в глаза тому, кто сумел улизнуть из твердыни Намхас. Прихоть, простительная для моего положения. Но если вы хотите правды — не всей, ибо это невозможно, но увидеть хоть дальний отблеск ее, — тогда выполните эту мою просьбу, и я вам обещаю столько правды, сколько вы сможете проглотить.

— Вы обещаете не препятствовать мне спасти вас?

— От чего? — Мулер не закончил фразу.

В этот момент двери распахнулись, и в кабинет ворвался Улла Рен.

За ним виднелись какие–то помощники (они так и остались в приемной) и маячили неотразимые прелести Пенелопы Томбстоун.

— Кантор, вы уже здесь! Какая радость! Мне срочно нужна ваша консультация по сценарию! — Рен подмигнул половиной лица и продолжал, размахивая огромными руками и отмеряя исполинскими ножищами пространство кабинета по сложной ломаной. — Вы прочли? Каково? Как ваше мнение? Отменно? Да что там! Гениально! Поговорим сейчас, не откладывая! — И обращаясь к магнату: — Я намерен приступить к работе над фильмом немедленно! Много денег, Мулер! Очень много! Но оно того стоит!