— Это еще зачем? — удивился Шерстнев.

— Нет у вас больше ни времени, ни шансов, — печально ответил за Радченко Ключинский. — Может быть, вам стоит забаррикадировать дверь и позвонить в милицию? А я попытаюсь уговорить Николая…

— Заткнись, старый осел! — заорал Шерстнев. — Если что-то пойдет не так, то ты сдохнешь первым!

Он схватил радиотелефон и, матерясь себе под нос, начал набирать номер.

— Не отвечают… Что же это такое?! Ага, вот… Алло! Алло, что там у вас? Почему не… что? Кто это? Кто?!

Он изумленно посмотрел на телефон, словно не веря в услышанное, и, осторожно положив его на край стола, сообщил Радченко:

— Какой-то майор Басов… Что происходит? Что все это значит?!

— Это значит, что там уже полно милиции, — спокойно пояснил «гардеробщик», — они все же пошли на это… Что ж, хорошо… Во всяком случае, мы по-прежнему контролируем ситуацию…

— Ты что, с ума сошел?! — Шерстнев покраснел так, что, казалось, из него вот-вот брызнет сок, как из переспелого помидора. — Какая может быть милиция?! Там не должно быть милиции! Ты же нас просто подставил, гнида!

— Заложники-то все еще у нас, — напомнил Радченко, — а значит, еще не все потеряно.

— На фиг они мне нужны, эти заложники! — орал Шерстнев. — Я же не террорист, чтобы, шантажируя ими, требовать самолет для отлета в Израиль! Я хотел получить этих ублюдков, но совсем не хотел получить вместо них милицию! Я тебя, гада…

— Все будет хорошо, — успокоил его Радченко. — Сюда они милицию не вызвали… Это значит, что сюда он придет лично. Милиции ничего неизвестно ни про вас, ни про меня. Я в этом уверен. Он хочет поиграть? Я поиграю с ним… С удовольствием поиграю…

Он подошел к Ключинскому, схватил его за отворот пиджака и подтащил к окну.

— Ты тоже иди сюда, соплячка, — приказал он Свете. — Встань рядом с ним. Быстрее!

— Пожалейте хотя бы ребенка, — сказал Ключинский.

— Заткнись! Я кому сказал — иди сюда! — повторил Радченко, — Встань рядом. Вот так… Лицом к двери… Как бы быстро старичок не ворвался в комнату, а нажать на спусковой крючок я все же успею раньше. И он это поймет… Идите к себе в кабинет, Олег Борисович, и запритесь там. Это наш с Лихолитом спор. Вы будете только мешать.

— Да я его сам пристрелю, если он только посмеет сюда сунуться!

— Он уже здесь, — уверенно сообщил ему Радченко. — Но это не страшно. Учились мы с ним в одной «школе», а вот преимуществ у меня побольше: я моложе, я готов к встрече, и между нами стоят заложники… Я справлюсь, не тревожьтесь. Идите к себе в кабинет.

— Сумасшедшие, — проворчал Шерстнев. — Вы там все — психи! Фанатики… Вам эти игры удовольствие доставляют, да? А мне — нет! Я предпочитаю руководить, а не бегать с пистолетом! Я почти получил этот город! А вы, со своими играми… Если бы я знал раньше, чем все это обернется!.. — он схватил передатчик и позвал: — Сокольников! Сокольников, ответь мне! Сокольников!

— Он не ответит, — покачал головой Радченко. — Он уже мертв.

— Сокольников! Кочкин! Кочкин, отзовись! Прохоров! Прохоров, ты где?! Сукины дети! — он отбросил передатчик и вытащил из кармана крохотный дамский пистолет. — Они уже здесь… близко…

— Это всего лишь грязный старикашка, возомнивший себя невесть кем, — скривился в пренебрежительной усмешке Радченко. — Он любит наддать из-за спины, но на этот раз он будет вынужден столкнуться со мной лицом к лицу… Идите в кабинет, Олег Борисович. Не вертитесь под ногами, а то схлопочете пулю. Я сам решу эту проблему. И все встанет на свои места.

— Уже никогда ничего не встанет на свои места! — заорал Шерстнев. — Я за трое суток потерял всех своих людей! Какой-то маньяк бродит по моему особняку! Я…

— Убирайся в свой кабинет, придурок, пока я сам тебя не пристрелил! — прикрикнул на него Радченко. — Я устал с тобой препираться! Ты мне мешаешь! Убирайся в кабинет и закройся там!

— Чушь какая, — пробормотал Шерстнев, — какая- то нереальная чушь… Если бы я знал заранее…

Он вошел в свой кабинет и заперся изнутри на ключ.

— Вот так-то лучше, — удовлетворенно сказал Радченко. — Теперь, когда нам ничего не мешает, можем и начать…

Одной рукой ухватив Ключинского за шиворот, он направил пистолет на дверь и крикнул:

— Где ты там?! Выходи, я тебя жду! Я знаю, что ты слышишь меня! Выходи, сволочь, иначе через минуту…

Раздался звон бьющегося стекла, и Радченко сильно качнуло вперед. Пытаясь устоять на ногах, он выпустил пистолет и двумя руками вцепился в пиджак Ключинского.

— Все-таки со спины, — удивленно пробормотал он. — Он всегда стоит за спиной… всегда…

Глаза его остекленели, изо рта побежала тоненькая алая струйка, и, все еще цепляясь за одежду художника, он сполз на пол. Увидев торчащую из его спины рукоять стилета, Света завизжала и прижалась к Ключинскому, пряча лицо в ладони.

— Тихо, тихо, — пробормотал Ключинский, растерянно глядя на труп. — Тихо, малышка, я здесь, с тобой… Тихо…

— Помогите мне, — послышался за окном голос Лихолита. — Староват я уже для подобных трюков… Откройте окно…

Старый разбойник висел вниз головой, привязанный за ноги прочным канатом и, скрестив руки на груди, недовольно смотрел на Ключинского.

— Ты снимешь меня, наконец, отсюда, или мне всю жизнь так и болтаться?! — ворчливо поинтересовался он. — Мало того, что я чуть себе ноги не выдернул, падая на этих веревках с третьего этажа, так меня еще и вовнутрь втаскивать не торопятся, предпочитая лицезреть в качестве елочной игрушки… Снимите же меня, в конце концов!

Ключинский распахнул окно, схватил Лихолита за свитер и, втащив в комнату, помог освободиться от веревок.

— Эф-ф! — с облегчением вздохнул Лихолит, поднимаясь на ноги. — Сколько раз видел «тарзанки» по телевизору, а вот испытать самому довелось впервые… Нет, это не для меня. Староват я уже на роль Тарзана… Староват… Малышка в порядке?

— Да, только испугалась очень, — сказал Ключинский.

— Нет, я не испугалась, — запротестовала Света. — Я не боюсь…

— Вот и молодец, — похвалил Лихолит и уточнил у Ключинского: — Их было только пятеро?

— Если не считать Шерстнева… Эх, Коля, Коля…

Лихолит наклонился, вытаскивая стилет из спины

убитого, вытер лезвие о его штаны и пожал плечами:

— Что вы все такие нежные и впечатлительные? Все живы, здоровы… Все, кому нужно быть живыми… Где Шерстнев?

— В кабинете, — указал на дверь Ключинский. — А Ларису они увезли на ферму, там засада…

— Была, — уточнил Лихолит. — А теперь там милиция… Впрочем, о результатах мы можем узнать прямо сейчас… Господин Шерстнев, можно я воспользуюсь вашим телефоном? — крикнул он.