ветвями, с царскими регалиями, под звуки труб и биение тимпанов. С гимнами и песнопениями он был препровожден в кафедральный собор, в базилику князя апостолов, а затем во дворец, куда его сопровождали как знать, так и народ»[1473]. Сходное описание оставил, на страницах своей хроники, и Смбат Спарапет, по словам которого жители Антиохии «украсили врата города и все его стены, и подняли царское знамя над вершиной цитадели. Затем они расставили воинов и военачальников у городских врат, и на улицах, и наполнили центр города войсками. Тогда император въехал на коне, облаченный в золотые царские одежды и увенчанный короной, драгоценные камни которой переливались и сияли как звезды. Его войска шли справа и слева от него, по мере того как он степенно продвигался вперед. Король Иерусалимский ехал впереди, увенчанный диадемой и верхом на коне, в то время как князь Антиохии, будучи ниже саном, шел перед императором пешком. Так, во главе этой процессии, император греков Мануил вошел в Антиохию, совместно с Бодуэном, королем Иерусалимским. Император проехал через город — вплоть до благословенного храма и Апостольской кафедры Св. Петра, где вознес молитвы; после чего он удалился в свои покои»[1474].

И, конечно же, не менее яркое описание оставляет грамматик василевса Мануила — Иоанн Киннам. Согласно его описаниям, Мануил I Комнин вступил в Антиохию верхом на коне, которого вел, исполняя церемониальную роль императорского конюшего (коннетабля) князь Рено де Шатильон. Перед василевсом шла его Варяжская стража, а позади него, безоружный и без королевского венца, ехал король Бодуэн III Иерусалимский. По словам Киннама, василевс «надел двойную броню (…) возложил на себя широкую персидскую, покрытую драгоценными камнями одежду (…) также венец и другие обычные царские украшения» и совершил триумфальное шествие «которое обыкновенно бывает при вступлении в Константинополь. Василевс подъехал к храму апостола Петра и легко сошел с коня (…) Тут встретил его архиерей города, облаченный в священные одежды, со всем чином священнослужителей. Они держали в руках кресты и несли перед собой священные книги, так что все чужеземцы и пришельцы изумлялись, особенно видя, что Ренальд и знатные антиохийцы бегут подле царского коня пешком, а Бодуэн, венценосный муж, далеко оттуда едет на коне, но без всяких знаков власти. Этим заключился триумф, и василевс, пробыв в городе восемь дней, выступил оттуда. Антиохийцы выражали ему такую преданность, что когда он жил во дворце Ренальда, все тяжущиеся судились не у своих единоплеменников, а у римлян»[1475]. На протяжении восьмидневного пребывания императора Мануила I в Антиохии устраивались роскошные празднества и охоты. Причем, когда, во время одной из охот, король Бодуэн III Иерусалимский упал с коня и сломал руку, император Мануил, увлекавшийся врачебным искусством и изучавший медицину, лично ухаживал за его раной[1476]. Подобной чести удостаивались разве что ближайшие соратники и домочадцы василевса, а также правитель Священной Римской империи — «король римлян» Конрад III, которого Мануил лечил от лихорадки (в 1147 г.). В эти же дни, по повелению Мануила, на равнине близ Антиохии был устроен и роскошный турнир, в котором антиохийские и иерусалимские рыцари сражались против обученных на западный манер военачальников и соратников василевса[1477]. Причем в ристалищах участвовал сам Мануил I Комнин, а также, вероятно, и князь Рено Антиохийский[1478].

С завершением пасхальных празднеств в Антиохии, император Мануил I повел свою армию на восток, к границам владений Нур-ад-Дина. Однако это была скорее демонстрация силы, нежели серьезная военная кампания. Встревоженный франко-византийским союзом и приближением армии василевса Нур-ад-Дин немедленно снарядил к Мануилу посольство, пошел на значительные уступки франкам и добился заключения мира. Как пишет Иоанн Киннам, «василевс приготовлялся идти против Нураддина. Но Нураддин, узнав о походе, освободил сына Сангелы, родом итальянца и начальника палестинских рыцарей, которого латиняне называют магистром Храма (оба они были люди знаменитейшие). Освободил он, кроме того, и много дворян, а простого народа разных сословий — более шести тысяч. Все они взяты были им в плен из войска алеманского и германского, когда сражались в Азии. Сделав это, Нураддин обещался еще помогать царю в его войнах с азиатскими неприятелями и такими условиями отклонил его от принятого намерения»[1479]. Ибн аль-Каланиси также пишет о том, что «Условие императора греков освободить предводителей фраков, находящихся в заключении у князя Нур-ад-Дина, и их перевод в его собственный лагерь было выполнено (…) Удовлетворены были также и другие его требования. В ответ на этот великодушный жест, император греков прислал дары, подобающие самым великим (…) правителям: различные (…) парчовые одежды (…), драгоценные камни, парчовый шатер (…), а также достаточное число горных лошадей. После этого (…) он покинул лагерь и вернулся с войском в свои земли, заслужив благодарности и похвалы, не тронув ни одного мусульманина, и сердца людей покинули неуверенность и страх, их сменило чувство спокойствия и безопасности»[1480].

Под «сыном Сангелы» Киннам имеет в виду Бертрана, сына графа Альфонса Тулузского и внука графа Раймонда Сен-Жилльского, взятого в плен Нур-ад-Дином в 1148 г.[1481]. Несравненно большее значение для франков Заморской земли стало освобождение магистра ордена тамплиеров — Бернарда де Бланшефора, взятого в плен во время битвы при Баниасе, в 1157 г. И, несмотря на то, что пребывание императора Мануила I Комнина в Сирии не привело к походу против эмира Нур-ад-Дина. вряд ли обосновано мнение, что союз франков с Византией оказался бесплодным. Напротив, имперский сюзеренитет имел важнейшие последствия, как для самого христианского присутствия на Ближнего Востоке, так и в особенности — для княжества Антиохийского.

Глава VIII.

Эпоха византийского сюзеренитета над княжеством Антиохийским (1158–1182 гг.)

I. Династические браки между династией Комнинов и франками Заморской земли

Зарождение идеи династических связей между императорским домом и франкскими государями Антиохии. Несостоявшиеся «византийские» браки Констанции Антиохийской

Итак, обратимся к истории княжества Антиохийского — как полноценного вассала комниновской Византии. Период сближения между Ромейской империей и франками Заморской земли, начавшийся с 1158 г., был ознаменован чередой династических браков, соединивших род Комнинов с династиями Антиохии и Иерусалима. Впервые мысль о возможности подобного династического союза возникла в Антиохии в 1130-х гг., когда княгиня Алиса, вдова Боэмунда II, предложила выдать свою дочь Констанцию за Мануила, младшего сына императора Иоанна II Комнина. Как об этом писал Иоанн Киннам, «Когда правитель Антиохии Боэмунд умер, — начальники той страны чрез посланных говорили царю, что