– Я обязательно встречусь с мсье Ранданом и посмотрю, удастся ли с ним договориться, – пообещал Сесил. – Я составлю условия, предварительно покажу их вам, а потом и ему.

– Сделай это побыстрее. – Елизавета едва справлялась с тревогой, охватившей ее. – Нужно добиться скорейшего прекращения военных действий.

– Ваше величество, мы должны одержать хоть какую-то победу, иначе французы решат, что мы их испугались, – сказал Сесил. – Если они так подумают, то усилят наступление и будут диктовать нам свои условия. Пока я веду переговоры с Ранданом, осада Лейтского замка обязательно должна продолжаться. Наши корабли обязаны заграждать доступ в гавань.

– Нет! Нужно вернуть солдат домой!

– Тогда мы ничего не достигнем, – резонно заметил Сесил. – Если мы уйдем из Шотландии сами, у французов отпадет потребность договариваться. К чему дипломатия, если с нашего молчаливого согласия они смогут вытворять в Шотландии все, что только пожелают?

Королева вскочила со стула и начала беспокойно кружить по комнате, терзая свои ногти. Роберт Дадли тоже встал, обнял Елизавету за талию, что-то прошептал ей на ухо и вернулся к столу.

– Королева очень огорчена гибелью наших людей в Шотландии, – объяснил он.

– Мы все глубоко огорчены этим, но война есть война, – сухо произнес Сесил. – Осада Лейтского замка должна продолжаться.

– Я уверен, королева согласится на это, если вы встретитесь с французами и обсудите с ними условия мирного договора, – сказал Роберт. – Уверен, ее величество поймет, что нам необходимо договариваться с позиции силы. Это должно выглядеть как наш жест доброй воли, а не вынужденный шаг.

«Ты умеешь говорить правильные слова, но какую роль играешь во всем этом? – с подступающим раздражением подумал Сесил. – Конечно, хорошо, что тебе удается хоть как-то успокаивать королеву, но я не пожалел бы всего своего состояния, чтобы на твоем месте оказался кто-нибудь другой. Знать бы, какую цель ты преследуешь. Не поверю, чтобы у Дадли тут не было своих интересов».

– Но переговоры должны пройти быстро, – сказала королева. – Их нельзя затягивать. Один вид Лейтского замка удручающе действует на моих солдат.

– Сэр Уильям, а почему бы вам самому не отправиться в Ньюкасл? – вдруг предложил Роберт. – Возьмете с собой французского посланца и будете там договариваться. Места в доме герцога Норфолкского хватит. А мы будем спокойны, зная, что вы наблюдаете за всем.

– Вдали от испанского посредника, который до сих пор пытается сунуть свой нос в эти дела, – заметил Сесил.

– Зато достаточно близко от Шотландии. Мсье Рандан еще сможет получать какие-то указания от регентши, но не из Франции, – продолжал развивать свое предложение Дадли.

«Подальше от нашей королевы, вечно меняющей свои приказы, – обрадовался Сесил, но это его чувство тут же омрачилось другой мыслью: – Боже милостивый! Так ведь он и меня отправляет в Ньюкасл. Сначала заносчивый дядюшка ее величества, от которого мало толку, а теперь и я!.. Что же он намерен делать в это время? Возложит на себя обязанности главного советника? Станет членом Тайного совета и узаконит свой развод? Или ему вообще нужно убрать меня с дороги?»

– Я готов отправиться на север, однако мне хотелось бы взять обещание с ее величества.

Никогда еще Сесил не видел Елизавету такой уставшей, измученной и растерянной. Даже в Тауэре, когда ей грозила казнь.

– Чего ты хочешь, Призрак?

– Обещайте мне, что останетесь верной нашей многолетней дружбе. – Уильям старался говорить ровным, непринужденным тоном. – Заверьте меня, что в мое отсутствие не станете принимать важные решения, не будете заключать союзы и соглашения, какими бы важными и неотложными они вам ни казались.

Последние слова он произнес, не решаясь даже взглянуть в сторону Дадли.

«Хорошо, что хоть она непричастна к заговорам против меня».

– Конечно, Призрак. Я тебе это обещаю. А ты, я надеюсь, не увязнешь в переговорах и привезешь нам мир.

Сесил поклонился и заявил:

– Я сделаю все, что в моих силах, на благо королевы и Англии.

Елизавета протянула ему руку для поцелуя. Истерзанная кожица вокруг ногтей впилась ему в губы.

– Пусть Господь дарует вашему величеству спокойствие ума, – тихо сказал Сесил. – Я буду служить вам в Ньюкасле так же преданно, как здесь. Не теряйте веры в меня, ваше величество.

Отъезд Сесила был пышным и торжественным. Его сопровождал внушительный отряд солдат, слуг, а также лейб-гвардейцы, выделенные ему для личной охраны. Королева и придворные вышли проводить главного советника. Сесилу подумалось, что этой пышностью и торжественностью Елизавета давала понять всем, кто умел принимать тайные сигналы, что она не избавляется от него, а посылает с важным государственным поручением. Сесил едет туда, где он сейчас нужнее, однако его отсутствие при дворе будет ощущаться очень сильно.

Уильям подошел к королеве, опустился на одно колено и совсем тихо сказал:

– Мне хотелось поговорить с вами перед отъездом. Но когда вечером я зашел в ваши покои, мне сказали, что вы легли спать.

– Да, я… устала за день, – уклончиво ответила Елизавета.

– Тогда мне придется говорить здесь. Вопрос важный. Он касается наших денег.

Королева кивнула. Сесил встал, подал ей руку, и они удалились туда, где их не могли подслушать.

– Нам нужно заменить все монеты королевства новыми, – начал Сесил. – Но сделать это в строжайшей тайне, иначе даже последний дурак постарается избавиться от старых монет, зная, что они потеряют всякую ценность.

– Я думала, чеканка новых денег – непозволительная роскошь для нас, – сказала Елизавета.

– Так оно и есть, – заверил ее Сесил. – Но мы должны это сделать. Я знаю, как можно раздобыть золото на эти цели. Мы отчеканим новые монеты одним махом повсеместно, соберем старые, взвесим их и заменим.

Поначалу Елизавета не поняла его рассуждений и спросила:

– Но что будет с людьми? Во что превратятся их накопления?

– Смотря с какими людьми, – невозмутимо ответил Сесил. – Богатые заверещат, а простой народ скажет нам спасибо. Но торговцы, владельцы больших овечьих стад, хозяева ремесленных заведений тоже почувствуют выгоду очень скоро, когда за границей перестанут воротить нос от английских денег. Слишком громко возмущаться они не будут.

– А как же королевская казна? – забеспокоилась Елизавета, понимая, что и сама может обеднеть.

– Ею занимается ваш советник Армаджил Уэйд. С момента вашего восшествия на престол все королевские деньги переводятся в золото. Мы вновь сделаем английскую монету надежной. Вот увидите, время вашего правления назовут золотым веком.

Как он предполагал, Елизавета улыбнулась.

– Но все это должно происходить в строжайшей тайне, – напомнил Сесил. – Если об этом узнает хотя бы один человек – мы оба понимаем, кто именно, – он не преминет воспользоваться своим преимуществом и насторожит всех, кто за ним следит. Все его друзья тоже постараются извлечь свою выгоду. Даже не зная, что к чему, они начнут ему подражать. Его противники тоже захотят узнать, в чем дело. Понимаете? Либо строжайшая тайна, либо вся эта затея с треском провалится.