Трагедия Бокия и ему подобных большевиков была, на наш взгляд, в том, что они понимали ту свою роль и ту свою ответственность за разжигание когда–то пусть и справедливого революционного гнева в массах, из которых и вырос страшный монстр террора. Справиться с ним оказалось невозможно.

Но Бокий всегда пытался сопротивляться нарушению закона. Архивы сохранили документы с именами множества спасенных им людей. Теперь кажется невероятным, что он, один из столпов партии, уже к концу 20–х годов не ходил ни на одно партийное собрание. Сталина презирал и не скрывал презрения. Его пытались убрать с поста начальника Спецотдела уже в начале 30–х годов, но он устоял — вероятно, сыграл роль партийный авторитет. Сталину откровенно говорил: «Не ты меня назначал, не тебе меня и снимать».

После ареста Бокия страшно пытали. Расстреляли только в октябре. Жертвами сталинских репрессий стали более 40 советских криптографов, в том числе Ф. И. Эйхманс, А. Г. Гусев и другие…

События 30–х годов, фактическое вхождение криптографической службы страны в систему органов безопасности, сталинский террор нанесли ей существенный урон, однако служба продолжала работать, в определенной степени выполняя свои задачи. Можно утверждать, что в предвоенные годы не было ни одного важного события в международной жизни, которое не нашло бы своего отражения в дешифруемой переписке. Дипломатическая, военная, полицейская, разведывательная переписка позволяла получать важнейшую информацию.

Для того чтобы читатель мог составить себе представление о характере и значении дешифруемой в тот период переписки иностранных государств, возьмем такой важный вопрос международной жизни конца 30–х — начала 40–х годов, как агрессивный внешнеполитический курс Германии и Японии.

Если говорить о Германии, то центральное место в переписке этого периода занимала информация дипломатических органов, раскрывавшая ее планы в отношении европейских стран и ее политику продвижения на Восток. В дешифруемой переписке излагалась также позиция правительств ряда других государств по международным проблемам в связи с аналогичным курсом Германии. В этой шифрпереписке содержалась и убедительная информация о подготовке Германии к развязыванию войны против СССР, о создании блока агрессивных государств, направленного прежде всего против Советского Союза, о концентрации войск в граничащих с СССР районах, об усилении разведывательной деятельности, и другие материалы.

Так, в дешифрованной советскими криптографами переписке содержались сведения о преднамеренном обострении Германией отношений с нашей страной, передавались сведения о наращивании немецких войск в Болгарии, Румынии, Польше, Восточной Пруссии и Финляндии, то есть вдоль границ Советского Союза, о мероприятиях по противовоздушной обороне, эвакуации населения из пограничной зоны, о частичной и общей мобилизации в странах — сателлитах Германии, о предупредительных мерах, принимавшихся посольствами некоторых иностранных государств в Москве исходя из предполагавшегося нападения Германии на СССР, и многое другое.

Сведения о предстоящем нападении поступали вплоть до 21 июня 1941 г. из многих заслуживающих внимания источников, в том числе прочитанных документов государственных деятелей, дипломатов, военных атташе, разведывательных органов иностранных государств и в ряде случаев от правительственных и военных кругов самой Германии.

Сотрудничество между дипломатической и военной дешифровальной службами, сложившееся в начале 30–х годов и выразившееся в прикомандировании к Спецотделу сначала военного дешифровального отдела, а в 1939 г. — и созданного лишь за год до этого дешифровального отделения разведотдела Наркомата Военно–Морского Флота, имело своей целью объединение усилий этих служб для работы над раскрытием шифров иностранных государств, поскольку ни та, ни другая служба в отдельности в то время не располагала достаточными возможностями для самостоятельной работы.

Военные криптографы работали вместе с сотрудниками спецотдела над дипломатическими и военными шифрами. Особого разграничения между специалистами, формально принадлежавшими к разным ведомствам, не существовало. Нередко криптографы Спецотдела использовались для работы над военными иностранными шифрами и даже являлись руководителями разработок. Бывало и обратное: порой свыше половины состава военных криптографов переключалось для работы над дипломатическими шифрами.

Следует отметить, что длительная совместная работа криптографов двух служб, а этот период продолжался около десяти лет, имела во многом положительное значение. Вместе с тем существовавшие условия работы военной дешифровальной службы в системе НКВД с течением времени становились помехой для ее дальнейшего развития.

В предвоенное время, то есть к концу 30–х годов, работа советских криптографов определялась значительной активизацией шифрованной переписки иностранных государств и увеличением ее перехвата. При этом работа усложнилась тем, что значительно повысилась стойкость наиболее важных иностранных шифров, некоторые государства стали применять на военных и дипломатических линиях связи шифровальные машины. К этому времени, например, основным шифром для связи верховного командования немецкой армии со штабами армейских группировок, корпусов и дивизий была шифрмашина «Энигма». В других армиях — японской, английской, итальянской — стали активнее применяться коды с перешифровкой. Японские посольства, аккредитованные в странах Азии, Америки и особенно Европы, наиболее важную переписку вели на так называемой «шифрмашине Б».

Кроме того, работа над иностранными шифрами в предвоенный период требовала большого количества квалифицированных работников, которыми советская криптографическая служба в то время еще не располагала ни в центре, ни на местах.

В силу этих, а также некоторых других причин, о которых мы скажем ниже, отечественная криптографическая служба в тот период была не в состоянии обеспечить в больших масштабах раскрытие иностранных шифрсистем. Главным образом это относилось к военным шифрам, в то время как, исходя из складывавшейся в конце 30–х годов международной обстановки, Советские Вооруженные Силы должны были получать точную и подробную информацию об иностранных армиях.

Уже начиная с середины 30–х годов стало резко увеличиваться количество передач шифрованных материалов по каналам радиосвязи. Специальная служба требовала организации перехвата максимально большого количества шифртелеграмм вероятного противника. Однако служба радиоразведки в то время была и малочисленной, и плохо вооруженной технически. Материал перехватывался с большими пропусками и с множеством искажений, что затрудняло его дешифрование.

В феврале 1939 г. начальник 4–го управления доложил начальнику Генерального штаба командарму I ранга Б. М. Шапошникову о том, что «радиостанции ОСНАЗ стали не в состоянии обеспечивать перехват всей шифрованной военно–стратегической и правительственной радиокорреспонденции капиталистических стран. С бурным ростом средств мировой правительственной радиосвязи и колоссальным ростом количества действующих радиостанций к стратегической радиоразведке СССР предъявляются чрезвычайно возросшие требования как в количественном, так и в качественном отношениях». Был проведен учет роста перехваченных телеграмм по годам и изложена просьба об увеличении штатов отдельных радиостанций.