красивых тортов с розочками и всякими фигулинами. В столице уже делают нечто похожее, старший брат Вальм рассказывал, а к нам, в провинцию, еще не дошло. Так что, как и обычно, банкет запомнят.

Пожалуй, то, что баронство находится на окраине, спасает нас от излишнего любопытства. Да и старшие братья не слишком рекламируют нас. Но уж за модель станка я сдеру с них по полной! Это вам не клей или сетка-рабица. Тут я потребую полноценную долю, да и мастера, способные изготовить такое, есть только у нас. С них материалы и новые люди.

Мне и так есть, чем вложиться и кроме денег, а вот людей последние годы острая нехватка. Я хорошо плачу рабочим, но ведь нужны и в деревни люди. Ладно, Серая Пустошь народ тянет, но ведь и в Болотном вечная нехватка.

Конечно, обе деревни разрастаются. В Болотном вон уже больше трехсот семей. Но там еще полно мест, которые стоит поднимать. Там сейчас гусей разводит чуть не половина жителей. Не хватает рук на осушение болота и чистку прудов. Да и сад там требует все больше рабочих. Зато оттуда везут прекрасные фрукты и роскошные удобрения для городских огородов.

А как сперва соседи веселились: эка дурь у баронета дель Корро – дерьмо птичье возить в город! Правда, через пару-тройку лет даже самые упертые примолкли.

А люди добровольно в такую даль редко переезжают. Хорошо хоть, что с мэром Астерда у нас прекрасные отношения. Иногда он подкидывает несколько разоренных городских семей. Изредка приходится сталкиваться с тем, что эти самые городские не хотят работать в деревне. Ну, тут проще. Кто-то остается в Корро, а кого-то и высылаем – попрошайки и бездельники мне не нужны.

Барон Ленсор, как обычно, вьется вокруг матери. Зря. Мадам Летиция давным-давно написала завещание. У нее нет своих земель, но она сохранила и довольно сильно приумножила свой золотой запас. Она очень богата. Мне даже неловко было, когда она потребовала привезти ей законника и свидетелей.

За исключением нескольких мелочей для сына «на память», как она попросила подчеркнуть в документе, деньги в равных частях уйдут ее родным внукам и нашим с Мари детям. И что самое обидное для барона, он не сможет наложить на долю своих детей лапу – это специально оговаривается в бумагах. Деньги ее внуки получат только после совершеннолетия. И это их личная собственность.

Невестке она оставила только свои поношенные платья. Конечно, ткани здесь дорогие, я не спорю, но… Не мне решать, кто что заслужил в глазах баронессы дель Корро.

Наконец гости начали понемногу отваливаться от стола. Слуги разводили их по комнатам. Отец подозвал меня к себе.

-- Сынок, пожалуй, мы с мадам Летицией пойдем отдыхать – она устала, да и я притомился. Спасибо тебе, дорогой мой. Это был лучший день в году!

Именно эти слова отец говорил мне каждый раз, и каждый раз я радовался его счастью.

-- Завтра мы уедем рано утром и не успеем попрощаться с вами. У меня новый производитель, беспокойная скотинка. Но если бы ты видел, какое тонкое руно! Я волнуюсь за него – он плохо ел. Так что не обижайся, сын, дела прежде всего.

Баронесса потянула меня за лацкан и я нагнулся к ней. Она «клюнула» меня в щеку поцелуем и попросила:

-- Оскар, пусть Люси забежит ко мне перед сном: у меня есть для малышки подарок.

-- Вы ее избаловали, мадам Летиция.

Она засмеялась, погрозила мне сухоньким пальчиком и строго заявила:

-- Девушек и нужно баловать, я знаю это точно! Мальчишкам я отдала подарки сразу, как приехала, а она почему-то так и не вышла нас встретить. Что-то случилось? – подозрительно спросила она.

Я-то знал, почему дочь не вышла: синяк под глазом Люси – не лучшее украшение. Но вот пусть сама теперь объясняется с бабушкой и дедом!

-- Люси зайдет к вам, и вы сами все увидите.

Баронесса чуть нахмурилась:

-- Надеюсь, ничего серьезного?

-- Не волнуйтесь, обычные детские шалости, – успокоил я.

Прошел примерно час, дом затихал, слуги уносили посуду и с кухни слышался голос Мари. Я заглянул в царство тинки Юсты и позвал жену.

-- Мари!

Она обернулась, и я заметил, как она устала. Все же большие приемы дело хлопотное.

-- Пойдем, – я взял ее за руку и повел.

-- Куда ты меня тащишь?

Я загадочно глянул на нее и строго спросил:

-- Баронетта дель Корро, а знаете ли вы, что ваш муж – прекрасный мореход?!

-- Ой, Оскар! Ты серьезно?

-- Абсолютно, дорогая баронетта!

Я подхватил ее на руки и покружил.

-- Поставь сейчас же, сумасшедший! – смеялась она. -- И потом, надо же запастись едой, Оскар.

-- Не надо, все уже упаковано и уложено.

-- Серьезно?

-- Абсолютно!

«Мари» за эти годы стала только удобнее. Жаль, что последнее время мы пользовались ею так редко. Один из рыбаков дожидался нас, чтобы отвести на судно.

Закат полыхал так яростно, что было понятно – завтра будет отличная погода!

Тихонько скрипели снасти, ветер был мягкий и ласковый, совсем не похожий на осенний, Мари стояла рядом со мной, держась одной рукой за штурвал.

-- Ты правда хочешь еще ребенка, Оскар?

Я прижал ее к своему боку и поцеловал в висок.

-- Больше всего на свете. Когда-то мы с тобой состаримся, золотая моя, и пусть наши дети понемногу меняют и осваивают мир. Он дал нам очень много, и я благодарен ему.

-- Да. Пожалуй, ты прав. Дети, конечно, хорошая благодарность миру, Оскар. Только вот…

-- Что?

-- Иногда я думаю, что Люси не только подарок, но и немного наказание! Это моя месть миру за испытание нас на прочность – так и знай!

Моя женщина смеялась так заразительно, что я не мог не засмеяться в ответ:

-- Умеешь ты сбить пафос, Мари!

Улыбка растаяла, и она, очень серьезно глядя мне в глаза, сказала:

-- Ну и что? Зато я люблю тебя, Оскар. Это гораздо важнее.

Я знал это, но каждый раз в ее устах звучал искренне, как первое признание. Я повторил вслед за ней:

-- Я люблю тебя, Мари. И это самое важное.

КОНЕЦ КНИГИ