Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Затем И. В. Сталин, говоря о переходе страны и ее Вооруженных Сил к мирным условиям, подчеркнул, что выработка более приемлемых и правильных направлений дальнейшего строительства, организации и развития Вооруженных Сил, расстановка руководящих кадров является для ЦК партии и правительства одной из важнейших задач. Поинтересовался при этом И. В. Сталин и моим настроением, планами на дальнейшее. Я ответил, что готов работать там, где укажет партия. Сталин порекомендовал мне прежде всего как следует отдохнуть с семьей в одном из санаториев, а по возвращении будет решен вопрос о моей работе. После этого он поздравил меня с наступающим 50-летием и тепло распрощался со мной.
На следующий день рано утром я взял «Правду» и с большим волнением и глубочайшей благодарностью прочитал на первой странице газеты приветствие в мой адрес ЦК ВКП(б) и Совета Народных Комиссаров и Указ Президиума Верховного Совета СССР о моем награждении четвертым орденом Ленина.
Часть IV
Последние годы (1946–1953 гг.)
1946 год
Ф. Е. Боков, 25–30 января — 2 февраля 1946 года
20–21 декабря 1945 года в Берлине состоялась совместная конференция представителей ЦК КПГ и ЦП СДПГ, которая приняла решение о слиянии двух партий и обсудила программные вопросы единой политической организации. <…>
О том, как отнеслась наша партия и Советское правительство к объединению КПГ и СДПГ, мне живо напомнила одна из моих записей того периода.
В конце января у меня состоялась встреча с Вильгельмом Пиком и Вальтером Ульбрихтом. Они сообщили, что решение совместной конференции получает повсеместное одобрение обеих партий как в Восточной, так и в Западной Германии. <…>
Наша беседа, откровенная и сердечная затрагивала и многие другие важные вопросы. Так, Ульбрихт просил помочь сырьем из СССР для пуска на полную мощность предприятий легкой промышленности, что необходимо для лучшего снабжения граждан, а также выделить значительные денежные средства для выдачи сбережений мелким немецким вкладчикам.
Шла речь и о других потребностях населения, удовлетворить которые, как считали Пик и Ульбрихт, требовалось безотлагательно.
Некоторые вопросы Военный совет мог решить самостоятельно и быстро, а по другим требовалось получить указания от Совнаркома СССР. Я пообещал посоветоваться с Главноначальствующим, уточнить наши возможности, но предупредил, что для этого потребуется время. Тогда Вильгельм Пик спросил:
— Возможно ли, чтобы один из нас был принят высшим руководством Советского Союза по этим вопросам?
Я переговорил с маршалом Жуковым. Георгий Константинович порекомендовал мне позвонить И. В. Сталину. В тот же день я связался с Москвой. Председатель Совнаркома беседовал со мной по ВЧ несколько минут.
— Что заботит Пика и Ульбрихта? — спросил он. — О чем они собираются говорить и какой помощи от нас ждут? Выслушав мою информацию, Сталин сказал:
— Вопрос об объединении Коммунистической и Социал-демократической партий — внутреннее дело немецкого народа. Что же касается других вопросов, то… — После небольшой паузы он твердо добавил: — Хорошо, мы примем руководителей КПГ в ближайшие дни. Так и передайте им. О дате и времени вам сообщит Поскребышев…
Я попросил разрешения направить с ними в качестве переводчика референта Военного совета майора Н. Н. Волкова. Сталин согласился и тут же спросил:
— А как у вас дела? Какие проблемы теперь решаете? Не знаю, как получилось, но я сперва ответил, а потом спохватился: Сталину такие вольности могут не понравиться.
— У нас говорят: осуществляем четыре «д».
— Как-как? — оживленно переспросил Сталин. — Что там еще за «д»?
— Денацификация, демилитаризация, декартелизация и демократизация. Сталин неожиданно рассмеялся.
— Хорошо, — одобрил он. — Но между прочим, не забывайте и о других буквах алфавита. В частности, следует поддержать инициативу немцев о национализации промышленных предприятий виновников войны и тех, кто на ней наживался. Нужно под корень подрубить экономическую основу власти германского крупного капитала… До свидания!
Вскоре последовал звонок из Москвы. А. Н. Поскребышев сообщил, что прием назначен на вечер 2 февраля. 1 февраля Вальтер Ульбрихт с товарищами вылетел в Москву.
О том, как прошел прием в Кремле, рассказали маршалу Г. К. Жукову и мне заведующий агитпропом ЦК КПГ Ф. Эльснер, сопровождавший В. Ульбрихта, и майор Н. Н. Волков.
И. В. Сталин принял немецких коммунистов в назначенное время. На беседе присутствовали В. М. Молотов, Г. М. Маленков, А. А. Жуков. После обмена приветствиями Сталин спросил В. Ульбрихта:
— Значит, объединяться хотите? Дело хорошее…
Ульбрихт рассказал о подготовке к съезду партий, о подъеме внутрипартийной работы, росте рядов коммунистов, о новом названии объединенной партии. Потом он проинформировал о том, что ЦК КПГ внес предложение о проведении в Восточной Германии всенародного опроса о национализации крупных предприятий.
И. В. Сталин одобрительно отнесся к этой инициативе компартии Германии и сказал:
— Это будет хороший прецедент и для западных зон.
Когда взаимная информация закончилась, В. Ульбрихт поставил перед руководителями нашей партии вопрос о целесообразности выплаты мелким вкладчикам их сбережений, которые они вложили еще в гитлеровские банки. После короткого обмена мнениями вопрос был решен положительно. Затем пошел разговор о расширении полиграфической базы. Сталин дал согласие выделить две типографии для немецких издательств и порекомендовал печатать больше трудов Маркса, Энгельса, Меринга и других. Во время встречи Председатель Совнаркома подробно расспрашивал немецких товарищей о положении с кадрами на местах, о настроениях молодежи, крестьян, женщин, а потом, вдруг задал вопрос:
— Действительно ли убит Тельман? Получив утвердительный ответ, он произнес:
— Тельмана очень жаль… Моего сына тоже убили в плену… Сталин тепло попрощался с гостями. Встреча в Кремле произвела на немецких товарищей большое впечатление.
Н. Г. Кузнецов, январь 1946 г.
Мне хочется еще вспомнить, как в начале 1946 года произошло разделение Балтийского флота на два: восьмой и четвертый.
В конце января И. В. Сталин приказал мне позвонить ему по телефону.
— Мне кажется, Балтийский флот надо разделить на два флота, — неожиданно начал он.
Я попросил два-три дня, чтобы обдумать это предложение. Он согласился. Посоветовавшись со своими помощниками, я доложил И. В. Сталину мнение моряков: Балтийский морской театр по своим размерам не велик, поэтому на нем целесообразно иметь одного оперативного начальника; базируясь в Рижском заливе, наши корабли совершенно свободно могут действовать как в Южной части Балтики, так и в Финском заливе.
И. В. Сталин ничего не ответил, но я понял, что он остался недоволен моим ответом. Неделю-две спустя по указанию Сталина в Наркомате ВМФ было созвано специальное совещание, на которое прибыли А. И. Микоян, А. А. Жданов. Голоса разделились.
В конце совещания