Позже Черчилль признается одному из своих личных секретарей, что первоначально слова «охрана из лжи» были произнесены незадолго до банкета самим Сталиным. При этом «вождь всех времен и народов» заметил, что это русская поговорка. По мнению секретаря Черчилля, когда его шеф развил мысль, он сознательно использовал тот же оборот, чтобы задобрить главу СССР[777].

Чем руководствовался Черчилль на самом деле, сегодня сказать сложно. В стенограмме той беседы записано, что британский премьер произнес: «Порой для своей защиты правда должна обращаться за помощью к лжи», — ни словом не обмолвившись о русской пословице[778].

Кто бы ни являлся истинным автором этого афоризма, для нас важно другое — в приведенном высказывании в лаконичной форме сформулирован принцип, которым Черчилль руководствовался в своей управленческой деятельности. Он действительно считал, что определенного рода информация является слишком ценной, поэтому для защиты не только ее, но и принятых на ее основе управленческих решений необходимо прибегать к мистификации.

Черчилль использовал два вида мистификации. Один из них, так называемая пассивная мистификация, связана с умалчиванием тех или иных фактов.

В свою очередь, она также имеет две разновидности. К первой можно отнести сокрытие от противника достигнутых успехов. Например, в декабре 1939 года, когда британским специалистам удалось найти способ обезвреживания магнитных мин, Черчилль, в то время занимавший пост военно-морского министра, дал следующее распоряжение: «Когда в ближайшем будущем наши суда будут подрываться на минах, следует утверждать, что они были потоплены магнитными (выделено в оригинале. — Д. М. ) минами, всякий раз, когда действительно имелась такая возможность»[779].

В письме к президенту США Франклину Рузвельту, с которым наш герой уже начал вести знаменитую переписку, он прокомментировал свое распоряжение следующим образом:

«Магнитные мины представляли собой смертельное оружие, но теперь нам удалось ухватить их за хвост. При этом мы не собираемся посвящать немцев в наши успехи»[780].

Второй разновидностью пассивной мистификации является полное или частичное умалчивание информации о потерях, промахах и неудачах. Например, 5 сентября 1940 года, знакомя депутатов палаты общин с результатами военно-воздушных боев за прошедшую неделю, Черчилль ни слова не сказал о потерях. И это в то время как королевские ВВС потеряли сто пятьдесят семь истребителей и пятнадцать бомбардировщиков. Погибло свыше пятидесяти летчиков, почти пятьсот гражданских лиц, девятьсот британцев получили серьезные ранения[781].

Этот эпизод был далеко не единственным[782]. Черчилль сознательно замалчивал некоторые сведения, преследуя в таких случаях, как правило, одну из следующих целей:

а) не заострять внимание общественности на промахах и неудачах, тем самым не давая повода для лишней критики;

б) избегать распространения пессимистичных настроений среди населения, включая появление паники и связанных с ней неконтролируемых действий;

в) скрывать истинный масштаб разрушений от противника, не показывать ему свои слабые стороны.

Второй вид мистификации — активная мистификация — предполагал для защиты какого-либо объекта (или явления) создание ложных объектов (или явлений), которые либо примут на себя основной удар, либо просто отвлекут внимание.

Примером активной мистификации может служить постройка кораблей-макетов, предложенная Черчиллем 5 сентября 1939 года, на третий день после вступления в должность военно-морского министра. По замыслу первого лорда Адмиралтейства, «авиационная разведка противника примет эти муляжи за настоящие корабли»[783].

На самом деле, Уинстон впервые высказал эту идею за четверть века до вторжения Гитлера в Польшу. Еще в 1914 году, в самом начале Первой мировой войны, Черчилль, и тогда занимавший пост военно-морского министра, стал активно выступать за создание кораблей-макетов. В те годы использование муляжей имело лишь частичный успех. «Сейчас же, — убеждал Черчилль своих помощников по Адмиралтейству в сентябре 1939 года, — ситуация изменилась кардинально. Авиационная разведка может как уничтожить, так и сфотографировать любую гавань. Достаточно всего нескольких часов, чтобы противник знал все, что у нас есть в Скапа-Флоу, на Темзе или в Портсмуте. Поэтому очень важно найти применение муляжам, которые, если их правильно использовать, смогут взять на себя долгие и изматывающие атаки противника (на самом деле по не представляющим никакой ценности целям), в то время как настоящие суда будут делать свою работу где-нибудь в другом месте»[784].

Одним из самых масштабных и успешных примеров активной мистификации стала дезинформация противника относительно места и времени высадки союзных войск в июле 1944 года. В своих мемуарах Черчилль следующим образом описал эту операцию, получившую название «Стойкость»:

«Разумеется, при составлении планов нам приходилось продумывать не только то, что мы в действительности собирались делать. Враг, несомненно, знал, что ведется подготовка к большому вторжению. Нам надо было скрыть от него место и время атаки и заставить его думать, что мы произведем высадку где-либо в другом месте и в другое время. Эта задача требовала большой изобретательности и стоила многих хлопот. Был запрещен доступ в прибрежные районы, была усилена цензура, после определенной даты была прекращена доставка писем, иностранным посольствам было запрещено посылать шифрованные телеграммы, и даже их дипломатическая почта задерживалась.